Читать «Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя» онлайн - страница 59

– Я за вами заеду в 20:30, – резко бросил Заманов и положил трубку.

В ЦК ехали, не разговаривая друг с другом. Глаза Заманова горели бешенством, и, когда он поглядывал на меня, казалось, что, если бы у него в руках был пистолет, он всадил бы в меня всю обойму.

В приемной у Алиева находились три охранника. С Замановым поздоровались как со старым знакомым. Меня пристально осмотрели. Ждали недолго. Открыли дверь:

– Проходите.

Кабинет небольшой. Много книг с закладками, и лежат они так, что любой посетитель понимает – его хозяин много работает с первоисточниками. В глубине кабинета в ослепительно-белой рубашке и темно-синем костюме, на котором сверкают «Золотая Звезда» и орден Ленина, сам Гейдар Алиевич Алиев. Увидев нас, поднимается из-за стола и идет навстречу. Только позже я понял, что это правило встречи, подчеркивающее партийное товарищеское расположение.

Рукопожатиями обмениваемся в середине кабинета. И тут меня понесло в чисто восточном подхалимском стиле. Я стал говорить о потрясающих успехах республики, о ее замечательных тружениках и о мудром руководстве Гейдара Алиева. Речь я держал минут двадцать и видел, как взгляд Алиева теплел с каждой моей фразой.

«Все! Разговор у нас получится», – подумал я и оказался прав. Проговорили мы больше часа. Итог подвел хозяин:

– Я за строгое соблюдение закона. Если дело подлежит прекращению, так и поступайте. Но полностью реабилитировать этого отщепенца нельзя.

Встреча закончилась. Алиев проводил нас до двери, на выходе взял со стола две брошюры:

– Это вам на память о нашей встрече.

Только потом, просмотрев их в гостинице, я понял, что такое дипломатия по-восточному. Это были тексты выступлений Алиева на партконференции и пленуме ЦК, где он давал оценку Гамбою Мамедову. Этим «подарком» он говорил мне: «Запомни мое мнение и сделай так, чтобы твои выводы не расходились с моими».

Через несколько дней я уезжал в Москву. По дороге в аэропорт в сквере увидел огромных размеров портрет Брежнева с поднятой в приветствии рукой и надписью внизу: «Широко шагает Азербайджан».

Через несколько лет вождь посетит в последний раз солнечную республику. Его повезут на осмотр континентальной установки «Шельф». Делая вид, что слушает пояснения о ее технических характеристиках, Леонид Ильич обведет глазами Каспийское море, посмотрит на Баку и произнесет вдохновенно:

– Да, товарищи! Хорошеет Одесса!

С этими словами он уйдет к машине, а окружающие увидят кулак Алиева, которым он даст понять, что никто не смеет засмеяться.

Чуть позже Алиев станет членом политбюро и переедет в Москву. Весь Азербайджан будет говорить о перстне стоимостью свыше двухсот тысяч рублей, который он на глазах у миллионов телезрителей во время прямой трансляции надел на руку генсека, о директоре ювелирного завода, которого заставили оплатить стоимость перстня, и о том, как он, не выдержав всего этого, умер от инфаркта. И еще расскажут анекдот о том, как один из руководителей государства, пригласив Алиева, поинтересуется этой историей. Услышав в ответ, что это «ложь, клевета и наветы завистников», заметит: мол, можно вернуться к видеозаписи.