Читать «Шкатулка, полная любви» онлайн - страница 95

Ближайшие действия таковы: проникнуть в дом в ее отсутствие, вместе с кем‑нибудь из соседей миновав непреодолимый с точки зрения Карла домофон. Проходя мимо комнаты привратника, нужно обязательно о чем‑то непринужденно болтать с вошедшим, симулируя близкое знакомство. Но как это сделать? Заговорить вдруг запанибрата, а чуть позже сослаться на то, что обознался, или на непонятливость иностранца? Натянуто, но допустим. Главное, добраться до второго этажа — там есть ход на пожарную, бывшую черную, лестницу, на которой можно спрятаться на некоторое время.

Новый план перестроенной виллы Карл приобрел у дежурного в пожарной части, которого названная Карлом сумма вполне устроила. Правда, тот едва понял его английский и хотел было позвать начальника, но Карл поспешно стал говорить, что он professore, ученый… В общем, дело сделалось.

Теперь Карл представлял себе каждый закуток виллы, ориентировался во всех ее перестройках и был уверен, что именно в угловую квартиру ему необходимо проникнуть. В ту, что справа от пожарной лестницы.

До сих пор Карлу казалось, что от хирурга до взломщика один шаг, но как его сделать, этот шаг?

Оставалось только следить за хозяйкой квартиры, изучать ее привычки и наконец решиться…

Перед смертью дед Америго не раз говорил Божене: «Про всякого человека захоронен клад, только надо уметь взять его, ибо он себе цену знает. Ну а тебе, милая моя, проще. Я уж тебя не забуду, дай срок».

Но попал он в больницу уже без сознания. Потом, ненадолго очнувшись, пробормотал что‑то давнему другу, оперировавшему его…

Так дедушкина тайна и не досталась никому.

А Божена взяла себе в наследство ощущение сказочности дедушкиного ремесла, его мастерской, в которую она позволила себе войти, только став мастером. Там она и нашла главный в своей жизни клад — инструменты деда, тщательно подобранные, выверенные, бесценные, которые теперь, спустя три четверти века, вернулись на свою родину, в Венецию, в дом, где жили раньше родственники Божены по отцовской линии.

За три четверти века многое изменилось: дом, который Америги продали, был поделен на квартиры, и вот теперь одна из них досталась Божене — женщине с чешским именем и итальянской фамилией.

О том, что она Америги, Божена помнила всегда.

Дедушка с детства говорил с ней на своем родном языке, итальянский был для Божены таким же родным, как и чешский. Читать она научилась, листая «Трактат о ювелирном искусстве» Челлини — настольную книгу дедушки Америго. Мало в ней понимая, она искала в тексте знакомые слова, такие певучие и озорные, и, найдя, смеялась и подпрыгивала от удовольствия.

Своих кукол она назвала Лучита и Росита, а соседскую собаку, злобную колючую шавку, так любившую рвать Божене чулки, наскакивая из‑за угла, обзывала Дуче.

Немного повзрослев, Божена с замиранием сердца читала о похождениях золотых дел мастера Бенвенуто Челлини и представляла себя отважным молодым человеком с огромным протазаном в руке, слугой, сопровождающим своего господина, когда тот, «выехав из Неаполя ночью, с деньгами при себе, чтобы не быть подкарауленным и убитым, как это в Неаполе принято, с величайшей хитростью и телесной силой защитился от нескольких всадников, которые на него наехали, чтобы убить».