Читать «Шкатулка, полная любви» онлайн - страница 55

Эти мысли немного успокоили Томаша, и он закурил: «Во всяком случае, не буду нагораживать больше, чем уже есть».

И, посмотрев на часы, он принялся за остывающий ужин, заливая вином свою недавнюю раздраженность.

Но беспокойство все же не покидало его, и, наскоро перекусив, он накинул свой плащ и вышел.

У гостиницы одиноко качалась на воде празднично убранная гондола. Она была пуста. Томаш осторожно спустился вниз по чуть влажным ступеням и огляделся. Гондольера видно не было.

Но когда он повернулся, чтобы идти обратно, то увидел стоящего перед ним на ступеньках мальчика — того самого, что так странно принес ему в номер не менее странный костюм.

Томаш вопросительно посмотрел на него, и незнакомец, звякнув бубенцами, гроздью болтавшимися на его колпаке, молча передал ему еще одну записку.

«Без костюма на карнавале нельзя. Переоденься. Арлекино дождется тебя и довезет до площади. Карнавал начинается через час, когда стемнеет, — поторопись!» — быстро прочитал Томаш. На этот раз послание было написано совсем незнакомой ему рукой, но вновь на листе из того же блокнота.

Томаш постоял некоторое время перед безмолвным гонцом в маске, а потом напряг свою память и, вспомнив уроки итальянского, которые когда‑то с удовольствием давала ему Божена, бросил невозмутимому, вечно улыбающемуся Арлекино в лицо:

— Все это бред какой‑то! De‑li‑ri‑o! No! Нет. Я никуда не поеду.

Незнакомец, не преставая улыбаться, послушно отошел в сторону, позволив Томашу взбежать по лестнице и скрыться за железными воротами отеля. А потом поднял голову и посмотрел на гостиничные окна. В одном из них из‑за шторы показалась птичья маска, затем белое оперение костюма — и птица произнесла грудным бархатным голосом:

— Grazie, Фаустина.

— Prego, — ответил Арлекино. — На сегодня довольно.

Глава 20

Такого Божена еще никогда не видела. Лучшие пиротехники съехались в Венецию продемонстрировать свое действительно блистательное искусство: ей казалось, что с каждой новой вспышкой салюта небо разлетается на миллионы огненных брызг, а темнота, наступающая после, длится не дольше, чем мгновение ока.

И если все то, что она видела до этой ночи, было лишь подготовкой, то сейчас веселое карнавальное время наступило вполне.

Вместе с ним пришло время разыграть тот веселый фарс, главный герой которого прибыл наконец в Венецию, успевшую к его приезду превратиться в огромный театр.

Весь этот вечер ей было забавно, словно из‑за кулис, наблюдать, как солидный, серьезный Томаш, сам того не ведая, постепенно включается в игру. И теперь она, подзуживаемая всеобщим разбитным весельем, была готова выйти на сцену сама и сыграть свою скромную роль в придуманной Фаустиной мистификации.

Карнавальная атмосфера, царящая повсюду, уже успела сделать свое дело: Божена чувствовала себя частью того громадного и богатого мира, имя которому карнавал. Праздничная стихия поглотила на время ее тоску и сомнения, научив ее душу парить, — как та сказочная белоснежная птица, в обличьи которой Божена впервые этой ночью выпорхнула на волю.