Читать «Богиня маленьких побед» онлайн - страница 24

– Адель!

– Я пытаюсь тебя рассмешить, Курт, но вижу, что здесь налицо случай он-то-ло-ги-че-ской невозможности.

– Это слово ты выучила в гардеробе «Ночной бабочки»?

Мы остановились на углу улицы. Вдали горели их окна, мать Курта никогда не засыпала, не услышав в коридоре его шагов. Не вернуться означало обречь ее на бессонную ночь. Порой мы отпускали по этому поводу шуточки. В тот вечер я была обречена на одиночество.

– Если вкратце, то получается, что ты своими логическими выкладками доказал существование пределов логики?

– Нет, я доказал лишь существование пределов формализма. А заодно и пределов нашего нынешнего математического языка.

– Стало быть, ты не выбросил эту их долбаную математику в корзину, а только продемонстрировал, что им никогда не стать богами!

– Не впутывай сюда Бога. Я задел их за живое, попытавшись поколебать веру во всемогущество математического духа. Убил Евклида и сокрушил Гилберта… В общем, совершил святотатство.

Он вытащил ключи, привычно давая понять, что прения окончены: Не подходи слишком близко, мать может увидеть тебя в окно.

– Мне нужно хорошо подготовиться к докладу. Через два дня у меня встреча с Карнапом.

– С этой лягушкой, которая возомнила себя неизвестно чем?..

– Адель! Карнап хороший человек, он очень много для меня сделал.

– Революционер! Рано или поздно он наживет себе неприятностей.

– Ты ничего не смыслишь в политике.

– Зато имею уши и слушаю, что говорят на улице. И то, что слышу, уж поверь мне, говорит отнюдь не в пользу интеллектуалов.

– С меня и других проблем хватает, Адель. Я страшно устал.

Он положил ключи обратно в карман. Стало быть, сегодня мы будем спать вместе и ждать этой ночью придется ей.

– Наконец-то ты поступил благоразумно.

– Я знаю только один способ заставить тебя замолчать.

Учителей он разочаровал – не тем, что не оправдал их ожиданий касательно его лично, а тем, что поколебал их уверенность в собственном всемогуществе. Его друзья-позитивисты стремились ограничить невыразимость математических истин, то есть того, что неподвластно человеческому языку. В математике ограничение поиска механическими вычислениями всегда вело к ошибкам. Курт предоставил им разрушительный результат, базирующийся на том самом языке, который ему полагалось укреплять.

Он никогда не был слепым последователем «Кружка» позитивистов и даже оказался волком среди этих ягнят, но при этом ему приходилось отвоевывать в их среде себе место. Он нуждался в них, ведь они служили ему стимулом. Курт очень не хотел поддаваться влиянию Цайтгейста и поэтому очень любил мою искренность и чистосердечие. Я относилась к своей интуиции более естественно. Ему нравились мои ноги, я привлекала его своим лучезарным невежеством. Курт любил говорить: «Чем больше я думаю о языке, тем больше поражаюсь, что людям как-то удается понимать друг друга». Он никогда не допускал неточностей. В этом мире любителей громких, выспренных речей ему было легче промолчать, нежели совершить ошибку. Противопоставляя истине смирение, он предпочитал второе. Этой добродетелью природа наградила его в убийственном количестве; опасаясь сделать неправильный шаг, он вообще забывал о необходимости двигаться вперед.