Читать «Собрание сочинений в 4 томах. Том 2. Повести и рассказы» онлайн - страница 376

— Теперь, наверно, скоро. И потом, теперь продукты будут идти через Ладогу. У нас из автороты несколько машин с шоферами откомандировали на трассу...

— Дай Бог! Дай Бог!.. Толя, у меня конфиденциальный разговор с вами... Вы должны воздействовать на Лелю. Она раздает эти отруби направо и налево, Римма к нам повадилась за ними каждый день ходить... Скажите Леле, чтобы она не бросалась отрубями.

— Какими отрубями?

— Разве Леля не писала вам о них? Я ведь ей сказала: можешь Толе написать о них, чтоб он о тебе не так беспокоился, но напиши иносказательно...

— Да-да, она мне писала. Только я не так понял. Я думал, вы конину где-то достали.

— Бог мой, ну какая сейчас в Ленинграде конина! Не конина, я говорю, а отруби, отруби!

И она стала подробно рассказывать мне, что возчика Хусейнова мобилизовали в июне и что лошадь тоже мобилизовали через военкомат, и вот недавно Хусейнов, зная, что в Ленинграде голод, прислал ей с Волховского фронта письмо и написал в нем, чтобы она взяла его дрова и полтора мешка отрубей и что ключ от сарая лежит под дверью сарая слева... А сарай Хусейнова рядом с нашим сараем, и он в таком закоулке подвала, что никто до сих пор, к счастью, туда заглянуть не догадался. И вот они с Лелей понемножку, незаметно перенесли все отруби домой, и из них получается отличная похлебка и лепешки. А дров оказалось совсем немного...

— Но вы скажите Леле, чтоб она не раздавала туда и сюда эти отруби. Ведь я отвечаю за Лелю, вы понимаете...

— Хорошо, я скажу ей.

Мы стояли в холодной прихожей; сквозь щели между фанерой и рамой тянуло холодом. Огонек елочной свечки, стоящей на сундуке в блюдце, колыхался.

— Леля очень устает на работе? — спросил я.

— Конечно, устает. Как все... Но вы не забудьте сказать ей насчет того, о чем мы с вами говорили.

— Да, я скажу ей.

С лестницы послышались шаги, в дверь постучали. Я открыл. Леля молча обняла меня.

— Ну что ты, Лелечка, плачешь, — сказал я. — Все будет хорошо.

— Да-да-да! Незачем нам плакать! — Она сняла серую беличью шапку с длинными ушами и улыбнулась мне. — Я тебя встречала на Большом, а ты со Среднего, значит, пришел... Я очень худая? Да?

— Ты, конечно, похудела, но не так чтоб уж очень... Леля, давай сразу сходим ко мне, надо добыть эту бутылку. Ты дай мне веревок, топор, мешок.

— А зачем топор? — с удивлением спросила она.

— Устроим у меня дома лесозаготовки — вот зачем.

— Тогда мы и санки возьмем, да?

— Да-да-да!

— Не смей меня передразнивать!.. А какие у меня сейчас глаза?

— Соленые.

— Нет, ты скажи, как тогда... и как тогда...

Откуда-то из темноты появилась тетя Люба. В руках у нее было большое решето.

— Толя, вы помните наш разговор?

— Да, помню.

Мы с Лелей приготовили все, что надо, вышли на лестницу, медленно пошли вниз. Санки гремели полозьями по ступеням. На третьем этаже дверь в одну из квартир была распахнута. Я толкнул ее ногой, но она снова открылась.

— Не надо, — сказала Леля.

— Они ж там замерзнут.

— Там никого нет... Что это тебе тетя Люба говорила? Что ты должен помнить?