Читать «Города и годы. Братья» онлайн - страница 10

Это была любовь на действующем вулкане — обреченная и несчастная, — мы пережили и ее грустный конец…

В «Братьях» на пути Никиты Карева стоят три женщины — Анна, Ирина, Варвара. Настоящая героиня — Варвара. Одна из частей романа, «На взвозах», завершается знаменательной фразой: «В конце концов каждый поднимается по своему взвозу, и взвозом Варвары Михайловны была любовь».

Явно родство с бессмертной Настасьей Филипповной из «Идиота» Достоевского, но еще более явственно то, что это живой, яркий, поразительно сочно написанный Фединым женский характер. Вареньку прямо видишь, когда, встретив застенчивого рыболова Никиту, она насмешливо приседает и, показывая на себя, говорит: «А рыба-то вот она!»

Главное ее «дело», ее призвание, ее «музыка» — это любовь, и как воплощение страсти она пройдет по всему роману. Пройдет и, в последней главе, как будто бы всего добьется: завоюет, возьмет чуть ли не силой своего Никиту…

Но и эта любовь несчастна. В самом конце романа Варвара с отчаянием крикнет Никите: «…ты сам не отрицаешь, что всегда жил одной музыкой… Это у тебя стало манией, и все чувства до последней крошки ушли на нее… а на жизнь, ну, хотя бы на жизнь со мною, у тебя ничего не осталось».

И Никите нечего сказать ей… Для него служение музыке — путь непрерывных утрат человеческого, душевного. Такова его личная, индивидуальная судьба. Вряд ли было бы верным распространять этот частный случай на художников вообще.

Конечно же, социальный опыт, революция, встречи с Ростиславом, с другими строителями нового мира, с народом — все это входит властно и сильно в его творчество. «Видеть высокий смысл совершающихся событий и творчески их отразить» — вот что хочет Никита вложить в свою симфонию. Да, он готов — и доказывает это на деле — на любые жертвы ради своего призвания, ради музыки. Это первый итог его судьбы. Но время — оно требует сегодня большего от художника! Стань в строй, будь вместе со сражающимся человечеством, войди в борьбу не зрителем, а участником. Быть только «слушающим» — нельзя, это в конечном счете приведет к бесплодию. «Музыку понимают все», — простая, казалось бы, истина становится для Никиты Карева поворотным пунктом в творческой эволюции или даже — творческой революции. Ведь скажет он это, когда увидит двух матросов, вдруг почувствовавших красоту увертюры «Риенци»… Между «железом» и «стеклом» вдруг возник хрупкий мостик понимания.

Пусть это немного. Пусть еще эгоцентризма, межеумочности, сумбура немало в характере Никиты, и они дают о себе знать до самой последней страницы романа. Его путь в искусстве трагедиен еще и в силу его личных, индивидуальных особенностей. Отнюдь не прямолинейной представляется читателю дальнейшая судьба Карева, — все, как в жизни, полно противоречий, неясностей, новых препятствий, о которых пока еще неведомо… Но писатель запечатлел процесс движения художника к народу, процесс становления творчества в обстоятельствах уже иных — когда народился революционный мир.