Читать «Слой 3» онлайн - страница 215

– Вот здесь вот и здесь распишитесь, – сказал ему старший таможенник, протягивая ручку колпачком вперед.

– Ничего подписывать не буду, – заявил Кротов. – Где, кстати, понятые, командир?

– Сейчас придут, – без выражения проговорил таможенник. – С этим делом у нас не проблема.

– Закончили? – спросил милицейский майор, заглядывая в комнату.

– Подписывать не хочет.

– У нас захочет, – весело пообещал майор. – Бойцы! Задержанного обыскать и водворить в собачник.

– Прям щас поедем? – не по уставу обратился автоматчик, сползая задом с подоконника. – Друган просил сигарет прикупить в «дьюти фри», можно я сбегаю, тащмайор?

– Ис-пал-нять! – на три счета пропел милицейский начальник. Парнишка у двери уронил на кафель сигарету: «Встать, лицом к стене. Ноги шире... шире, я сказал!» – и больно ткнул Кротова автоматным стволом между ребер.

– О, блин, еще зеленые! – радостно воскликнул пацан, разворачивая кротовский носовой платок. Майор тем временем укладывал деньги в папку, туда же сунул протокол изъятия, присовокупил брючную заначку и скомандовал конвою:

– Выводи!

– Поговорим? – одними губами обозначил просьбу Кротов, двигаясь мимо майора, и тот спокойно произнес:

– Конечно, – и тут же заорал: – А где же наручники, бля?

Ему защелкнули не спереди, а сзади, и это было нехорошим знаком. Кротов чувствовал с нарастающей тревогой, что ему никак не удается овладеть ситуацией, и решил вести себя по правилам в ожидании удобного случая, а такой настанет непременно, или это не родной любимый край.

Пришлось сидеть довольно долго в одиночестве тесного отсека задней части милицейского «уазика» – это и был пресловутый «собачник»; потом пришли майор с полковником и автоматчики с угластым фирменным пакетом (уговорил-таки начальство паренье подоконника), машина взревела и поехала, трясясь, и в заднее окошко сквозь вертикальную решетку Кротов видел, как взлетают и садятся самолеты.

Ехали долго, сначала по шоссе, затем по нестоличным улицам окраин, из кабины сквозь фырканье мотора прорывался гул чужих беспечных разговоров. Остановились у старого здания с казенной вывеской; его извлекли из «собачника» и повели внутрь подслеповатым узким коридором, где встречные менты – кто в штатском, кто в мундирах – смотрели на него с привычным службе равнодушием.

Кротов полагал, что немедля приступят к допросу, но его запихнули в пустую камеру в подвале с двумя пристегнутыми к стенам откидными нарами. Сразу вспомнилась армейская гауптвахта, маета унылого безделья, он сам просился на работы, только не чистить гальюн, тут он уперся и выстоял, хотя озверевший начкар и приказал в наказание упрямства вылить ему на пол камеры четыре ведра ледяной воды – дело было перед самым Новым годом, и Кротов до утра собирал воду с пола собственными портянками и отжимал ее в ведро и выносил в гальюн под реплики сонных и злых караульных, и долго мучился йогом застуженными намертво ногами, но был он молодой и нахально здоровый, гауптвахта закончилась, а по весне маячил дембельский приказ, впереди была целая жизнь, а вот сегодня все перевернулось, и лишь одно внушало слабую надежду: что не били совсем и оставили табак и зажигалку. Он присел на корточки в углу, но от стены тянуло сыростью, и ноги сразу затекли, он не умел еще сидеть по-зэковски и стал ходить по камере, потом измерил всю ее ступнями – тринадцать на двадцать четыре, придумал единицу площади (квадратный лапоть) и стал бормотать из «Битлов» знакомые строчки про «ю нэвэ гив ми ё мани, ю онли гив ми ё фани пейперс», выкурил до фильтра сигарету и внимательно пересчитал оставшиеся, снял боссовский пиджак и свернул, и уселся, сцепив ладони за коленями, чтоб не касаться спиной бетона, но вскоре заболела поясница; спортсмен раздолбанный, недолго ты протянешь.