Читать «Тире-тире-точка. Повесть и рассказы» онлайн - страница 11

- А если вода согреется?

- Я тебе сказала, что сегодня не будет никаких водных процедур… Завтра!

- Поздно… завтра, - сказал огорчённо мальчик, заикаясь от озноба. Самолёты уже улетят!

- Какие ещё самолёты?

Женщина в белом халате повернулась к мальчику. Он уже оделся и стоял в ковбойке и синих джинсах, надвинув на лоб синий берет; концы ласт торчали из рюкзака, в одной руке он крепко держал ружьё для подводной охоты, в другой фанерный щит. Из-за деревьев поднялось солнце. На сосне снова заморзил дятел. Паренёк посмотрел на небо и сказал:

- «Сегодня снялись в восемь три четверти утра. Холод стоял адский. При минус тридцати пяти градусах ветер три балла и метёт снег…»

Сказал и пошёл по песку вдоль берега.

- Какой снег? - спросила женщина, шагнув вслед за пареньком. - Это у тебя жар… Тебе нужно лечь в постель.

Жар здесь был ни при чём. Это были слова из дневника полярника Седова. Паренёк мог бы это объяснить тёте в белом халате, но он знал, что она снова начнёт говорить про лекарства, поэтому сначала пошёл быстрее, а потом побежал. Все они чуть что - сразу же начинают говорить о лекарствах.

Женщина шла следом и что-то ещё кричала ему, но мальчик уже был далеко. Опираясь на фанерный щит, он торопливо шагал по песку вдоль берега, осыпаемого тире-тире-точками дятлиных радиограмм…

НАЧАЛЬНИК СПАСАТЕЛЬНОЙ СТАНЦИИ…

К утру град на подоконнике растаял. Дежурный по отделению раскрыл створки окна, и в комнату хлынул свежий, пахнущий снегом воздух. На асфальте в луже купался воробей. Когда окно хлопнуло, мокрый воробей подпрыгнул, оторвался от воды и полетел непривычно тяжело, словно перегруженный самолёт.

«Ветра не было, - сказал громко под окном чей-то мужской голос, - и стало ясно, что взлёт будет трудным. Полный газ. Даю щитки на 30 градусов. Евгений Ерохин удерживает машину в горизонтальном положении…»

Услышав имя Евгения Ерохина, майор даже вздрогнул от неожиданности и оглянулся по сторонам.

Возле стены стоял паренёк с бледным, невыспавшимся лицом. На ремешке через плечо у него висел маленький радиоприёмник. Шла передача «Пионерской зорьки». Судя по всему, о подвиге Ерохина рассказывал кто-то из его экипажа.

«…Самолёт скользит по склону уже одной лыжей, а скорости отрыва нет. Неужели не оторвёмся? В это время собственным телом осязаешь машину, чувствуешь её, это уже живое существо… Неужели не оторвёмся?..»

- Ты чего? - спросил майор паренька.

- Я насчёт Ерохина… Насчёт Женьки.

«Жму на ручку газа, - сказал приёмник, - как будто из неё можно ещё что-либо выжать. Мгновенно перед нами вырастает каменная гряда…»

- А ты кто такой? - спросил майор.

- Лёшка я!.. Центр нападения «Пингвинов», а Женька - левый край…

«Выноси же, родная! - сказал приёмник. - Евгений Ерохин рвёт штурвал на себя, даёт щитки на 45 градусов…»

Майор помолчал, послушал ещё радиоприёмник и сказал:

- Вот что, Лёшка, сядешь сейчас в мотоцикл и объедешь с сержантом все места, где вы бывали с Женей.

Лёшка побежал за угол, унося с собой репортаж о полёте Евгения Ерохина. Майор отошёл от окна, отдал распоряжение, потом вернулся и проводил выскочивший из-за угла мотоцикл взглядом.