Читать «От Северского Донца до Одера. Бельгийский доброволец в составе валлонского легиона. 1942-1945» онлайн - страница 9

Тут взрослые замечают, что мы делаем, и, выкрикивая, что мы сошли с ума, подаются назад. Внезапно ко мне возвращается уверенность. Я прошу Фредди принести мне деревяшку, которую он выдергивает из куста сирени в маленьком садике. Мы помещаем ее на ниппель, и я туго связываю всю эту конструкцию носовым платком. Люди ругают нас всякими словами и требуют, чтобы мы положили бомбу на место. Какой-то мужчина приносит стремянку и ставит ее на путях рядом с маленькой бомбой. Другой привязывает к верхушке стремянки красную тряпку, дабы привлечь внимание и чтобы, как он поясняет, трамвай случайно не наехал на бомбу. Это напоминает нам корриду, однако мы с Фредди уже ищем другие развлечения, строим другие планы и думаем, куда бы еще податься. Пожар уже унялся. Выгорел только чердак.

Последующие дни изобилуют событиями. Я вижу по меньшей мере двух арестованных священников в сопровождении гражданских. Судебные власти заменяются гражданскими. Это определенно чисто бельгийское помешательство. Прелюдия к тому, что произойдет в 1944 и 1945 годах! Взрослые на полном серьезе утверждают, будто среди нас полно вражеских парашютистов! Им также кажется, что эмалированные металлические знаки, прославляющие достоинства цикория, «кто пил, тот будет пить», на обратной стороне имеют послания, адресованные «пятой колонне». Поэтому мы, в насмешку, следуем примеру взрослых, срывая эти знаки, уверенные, что никто не посмеет нам что-нибудь сказать. А если кто-то скажет, что мы негодники, то мы всего лишь следуем примеру взрослых!

Множество народу носится задрав головы, надеясь обнаружить парашютиста, спускающегося к ним с небес – желательно невооруженного, разумеется! Кажется, 11 мая появляется подразделение бельгийской армии, которое занимает позиции на равнине выше каменоломни, в 200 метрах от нашего дома вверх по улице. Лейтенант Ивон М., командир этого подразделения, останавливается в нашем доме. На следующий день подтягиваются английские солдаты с тяжелыми зенитными орудиями. Один или два офицера также останавливаются у нас. Таким образом я увижу довольно много людей, которые приходят к нам домой, чтобы сообщить всем этим военным информацию, уверенный, что любой из них способен выложить им все секреты Генерального штаба.

Мы с Фредди пребываем в растерянности, а также здорово веселимся, не зная, какое из этих двух чувств появилось раньше, поскольку ошарашены наивностью взрослых. Я бы соврал, сказав, что мы просто развлекались, не замечая трагизма ситуации, но думаю, могу без особой самонадеянности утверждать, что мы с Фредди, хоть нам едва исполнилось семнадцать, сохраняем хладнокровие куда лучше многих из окружающих нас взрослых, которых мы до того времени более или менее уважали – за исключением моих родителей, перед которыми я втайне благоговел, хоть и не говорил им об этом. Возможно, хоть я и повторяюсь, это происходило из-за нашего возраста, но лихорадочное состояние этих людей поражало и тревожило нас.