Читать «Констебль с третьего участка (сборник)» онлайн - страница 105

Обычно-то я всегда перекусить не против, тем более если угощают, но тут уж чересчур ранним время мне для обеда показалось – только аппетит перебивать. К тому же как раз сегодня я прихватил с собой на смену пару сэндвичей, кои, завернутые в чистую тряпицу, покоились сейчас во внутреннем кармане моего кителя.

– Благодарю вас, сэр, но не стоит. Вот если только к обеду или меренде проголодаюсь…

– Обедов тут нет: больным вредно переедание, говорят. А в два часа пополудни лёгкий перекус всегда, – проинформировал меня О’Ширли. – Обычно дают что-то выпеченное, булочку там, пирожок или кусочек омлета, довольно небольшой, впрочем, и компот из сушёных яблок.

Вот и прекрасно. Аккурат к моим сэндвичам в компанию – до конца смены этого хватит. А там и к Сабурами заглянуть будет можно.

Тут галантерейщик узрел, что остальные страдальцы потихонечку тянутся по коридорам в одном направлении – видать, к гошпитальной столовой, – и тоже заторопился туда.

Чуть позже меня навестила и сестра Евграфия, тоже поинтересовавшаяся, не желаю ли я мисочку кашки, – добрейшая старушка, ей-же-ей. Обещала выбрать мне в меренду пирожок покрупнее да и омлета кусочков хоть парочку.

– Вы, констебль, мужчина крупный, – сказала она, когда я начал отнекиваться, что неловко мне, мол, объедать больных людей. – Вас кормить надо посытнее и побольше, иначе тогда-то как раз и расхвораетесь. Я, знаете ли, в этом хорошо разбираюсь – мой покойный муж был точно такой же здоровяк.

– Вы состояли в браке, сестра? – изумился я.

– Никто не рождается монахиней или старухой, – печально улыбнулась она. – Когда-то давно я тоже была молода и любима. Увы, Господь призвал моего мужа к себе на небеса… – Монахиня промокнула одинокую слезинку в краю глаза рукавом своей сутаны. – Напрасно вы отказываетесь от завтрака, констебль. Но, думаю, я смогу уговорить нашего повара выделить вам два пирожка.

Я не стал удерживать её, когда сестра Евграфия поспешила распрощаться. Думаю, это очень тяжело – близких людей терять. Когда мой дедушка умер, а затем, год спустя, и мать сошла в могилу от чахотки, я был ещё мал – всего-то десять мне исполнилось – и полностью не осознавал всего. А тела отца, не вернувшегося после ночной смены, я так и не видел. Хотя и было мне тогда уже шестнадцать лет, и уже два года как махал молотом на фабрике – взрослый уже совсем, а всё ж не верилось мне в то, что папа умер, пусть и сказывали мужики с его бригады, будто видели, как он поскользнулся да в канал полетел. Коли уж на то пошло, я и сейчас сердцем в это не верю. Разумом-то понимаю, конечно да.