Читать «Недоверчивые умы. Чем нас привлекают теории заговоров» онлайн - страница 142

Но даже они кажутся мирными по сравнению с Адольфом Гитлером, который построил свою политическую платформу на представлениях об апокалипсическом еврейском заговоре и использовал его для оправдания своих действий против евреев. «Протоколы сионских мудрецов» не только помогли Гитлеру получше узнать врага, они стали моделью его собственного пути во власть. Гитлер заявил однажды: «В свое время я был потрясен, прочитав "Протоколы сионских мудрецов". Какой опасный, вездесущий, скрытный враг! Я сразу понял, что можно заимствовать у них – конечно, переработав по-своему. ‹…› Евреев следует уничтожать их же собственным оружием».

Размышляя над удивительно высокой долей заговорщиков среди сторонников конспирологических теорий, Даниэль Пайпс предположил: «То, что начинается как поиск диверсантов, заканчивается диверсией, а те, кто ненавидит тайные влияния, приобретают те же характеристики, против которых выступают». Но, учитывая то, что нам известно о проекции, можно сделать вывод о том, что не мы имитируем наших врагов, а наши воображаемые враги – отражение нас самих. Конспирологи видят мир, кишащий заговорщиками, которые требуют отпора – контрзаговора. Повторяя мудрое выражение, звучащее во время бесчисленных перебранок на детских площадках, Дуглас и Саттон называют это явление «кто как обзывается, тот сам так называется».

Придумывание мотивов

Посмотрев, как ошибается наш детектор намерений и как благодаря проекции нам кажется, что мир полон заговорщиков, мы начинаем понимать, в чем привлекательность теорий заговора, возникающих после таинственного исчезновения самолета. Рассмотрим напоследок еще одно исследование, которое в 2013 г. провели психологи Престон Бост и Стивен Пруниер. Оценивая различные теории заговора, участники рассматривали всю информацию, которая была им известна на эту тему. Однако, когда люди знакомились с абсолютно новой теорией, они не могли построить свое суждение на фактах. Вместо этого они ориентировались на возможные мотивы: зачем предполагаемые заговорщики могли это сделать? Что они выиграют? Хотят ли они довести дело до конца? Отсутствие фактов открывает простор для домыслов. Ощущение правдоподобности мотива заставляет людей верить в теорию так же твердо, как и при наличии фактических доказательств. Исчезновение рейса 370 вызывает активность нашего детектора намерений и предоставляет нам чистый лист, на который мы можем проецировать наши самые дурные побуждения.

Теперь вас уже не должно удивлять, что мы так чувствительны к чужим мотивам. Психолог Джонатан Хайдт в своей книге «Гипотеза счастья» (The Happiness Hypothesis) объясняет, что мир, в котором мы живем, «на самом деле состоит не из камней, деревьев и физических объектов; это мир обид, возможностей, статусных атрибутов, предательства, святых и грешников». Главнейшая задача, с которой мы в нем сталкиваемся, – это выяснить намерения других. Будут ли люди дружить или враждовать, зависит от их возможностей, желаний и мотивов. Событие приобретает совершенно разные значения в зависимости от того, случайным оно было или преднамеренным. По словам психолога Адама Уэйца, «ветка дерева, которую сбросил на вас другой человек, более важна, чем та, которую сдул порыв ветра». Существует огромная разница между неисправным самолетом и тем, который повредили намеренно.