Читать «Великая игра. Птицы. Ледяной замок. Рассказы» онлайн - страница 228

Люди внизу волновались. Они что-то предпринимали и все время двигались. Видно было плохо, и Япп не понимал, что там делается.

Внезапно его одиночество было нарушено.

Неподалеку в скалах закричала птица. Непонятная весть. От нее лапы пса странно зашевелились, они начали рыть и скрести сухую землю, сам же он продолжал лежать в прежнем положении. Все четыре лапы лихорадочно работали, словно независимо от его сознания.

Вскоре птица показалась. В пустоте, где царил только ветер, эта птица чувствовала себя в своей стихии, она бесстрашно ринулась туда со скалы. И полетела вниз. Япп взвизгнул, но птице ничего не грозило: опустившись поближе к людям и к тому, чем они были заняты, она отлетела в сторону и снова легко взмыла ввысь. Так легко, словно была одной из теплых воздушных струй, поднимавшихся оттуда.

Она пролетела совсем рядом с Яппом.

Взгляд ее полоснул его, точно молния.

Япп не понял этого взгляда. Но то был недобрый взгляд, и лапы пса снова стали яростно рыть землю. Птица была уже далеко, вскоре она превратилась в точку и исчезла за гребнем горы.

Япп все так же лежал распластавшись и бессознательно работал лапами. Земля была сухая, как пепел; из-под его лап в пропасть струился красноватый ручеек, такой тонкий, что тут же превращался в дымок, и его увлекал с собой поток воздуха, поднимающийся из бездны.

Япп был в ярости от чего-то, что было далеко отсюда. Он опять вздрогнул и заработал лапами еще сильнее. Увидел, что там, внизу, люди начали расходиться. Наконец и последние ушли, никого. Он видел плохо, то — самое важное — было словно в тумане, оно сливалось с камнями, деревьями и домами. Япп остался один. Его дрожащий чуткий нос не улавливал больше ничего.

Он не сдавался. Лапы его неистово зарывались в землю. Их стремительное движение не прерывалось ни на секунду. Над головой Яппа завывала буря, разыгрываясь все сильнее.

Вскоре лапы стало колоть и жечь. На них появились раны. Вначале Япп не обращал на это внимания, продолжая судорожно рыть землю, но вот ему стало так больно, что лапы остановились сами собой.

Япп тесней прижался к земле. Но не расслабился, а напрягся еще больше. Сухой, горячий нос был поднят вверх, и если бы у людей, копошившихся внизу, глаза были способны видеть дальше обычного, они бы увидели его нос на фоне неба, торчащий над уступом, словно шарик.

Но люди, возившиеся на дне этой роковой бездны, не обладали зрением ястребов или орлов. Случившееся ослепило их. Они не видели нервного собачьего носа, торчавшего где-то в синеющей высоте.

Они были потрясены.

— Придется, видно… — сказал наконец кто-то.

— Да, — отозвался другой.

Погибший еще лежал на земле. Людям казалось, будто невидимая рука схватила и держит их, не давая двигаться. Помочь сорвавшемуся в эту бездну было уже невозможно — спешить было некуда. Его близкие, те, которым было положено больше всех заботиться о нем, тоже не спешили. В эти первые минуты смерть того, кто сейчас ушел из жизни, представлялась им невосполнимой утратой.