Читать «Книга Монеллы» онлайн - страница 23

— Маржолен! выйди замуж за Жана! — сказала кормилица.

Маржолен засела за прялку. Терпеливо вертела она веретено, скручивала и раскручивала лен. Кудель то тончала, то снова вздувалась. Жан приходил, садился возле нее и любовался ею. Но она не обращала на него внимания: семь кувшинов на большой печи полны были грез. Днем ей чудилось, что она слышит их стоны и пенье. Когда она переставала прясть, кудель не дрожала уже вместо кувшинов, и веретено не отдавало им больше своего жужжанья.

— Маржолен, выйди за Жана замуж! — каждый вечер говорила ей кормилица.

Но глубокой ночью мечтательница вставала. Как Моргиана, она бросала в кувшины песчинки, чтоб вызвать таившиеся в них чудеса. Но разбойник продолжал спать; не звенели драгоценные фрукты, не сыпался золотой песок, не шелестели платья, и печать Соломона тяготела над узником-принцем.

Одну за другой бросала Маржолен песчинки. Семь раз ударялись со звоном они о твердую глину; семь раз наступала глубокая тишина.

— Маржолен, выдь за Жана замуж! — каждое утро говорила ей кормилица.

Наконец, Маржолен стала хмурить брови, видя Жана, и Жан перестал приходить. А старую кормилицу раз, на рассвете, нашли мертвой с улыбкой на лице. И Маржолен оделась в черное платье, в темный чепец, и продолжала свою пряжу.

Каждую ночь вставала она, и как Моргиана, бросала в кувшины песчинки, чтобы вызвать таившиеся в них чудеса. Но грезы спали сном непробудным.

Маржолен состарилась в терпеливом ожиданьи. Но принц, заключенный под печатью царя Соломона, конечно, вечно был молод, потому что он прожил тысячи лет. В светлую лунную ночь, словно убийца(она поднялась и взяла молоток. Яростно разбила она шесть кувшинов и пот смертельной тоски лился с чела ее. Кувшины звякнули и открылись: они были пусты. Но она смутилась перед кувшином, в который Лилит влила фиолетовый Рай; потом и его разбила, как другие. Меж обломков его покатилась засохшая серая иерихонская роза. Когда Маржолен подняла ее, чтоб дать ей расцвести, роза рассыпалась в прах.

Услышанная

Сис поджала свои ножки в кроватке и прильнула ухом к стене. Чуть брезжил бледный свет в окне. Стена дрожала и, казалось, спала, сдавленно дыша. Белая юбочка вздулась на стуле и пара чулок свешивалась, будто черные ножки, мягкие и пустые. Платье таинственно рисовалось на стене и точно хотело вскарабкаться до потолка. Дощечки паркета слегка поскрипывали в ночной тиши. Кувшин с водой был похож на белую жабу, присевшую на корточки в миске и впитывавшую в себя сумрак.

— О, как я несчастна, — сказала Сис. И она заплакала под одеялом. Стены вздохнули сильнее; но две черные ножки остались неподвижны, и платье не вскарабкалось выше и белая жаба на корточках не закрыла своей влажной пасти.

Сис опять заговорила: