Читать «Очень приятно, Ниагара. Том 2» онлайн - страница 63

– Это я понимаю. Папа тоже мне об этом часто говорит.

– Вот видишь! Кому, как не специалисту по головам знать о том, что в них творится? В этом папе-доктору можно целиком и полностью доверять. Не буду тебя обманывать, я не родственница твоих родителей, но мы дружим и доверяем друг другу. Очень надеюсь, что и тебе не противно мое присутствие.

– Конечно, нет, – обрадованно заулыбался успокоенный Рик, – давай перерыв сделаем, у меня от математики уже голова опухла, посмотрим мультик, а потом все-все доделаем. Ты ведь тоже устала от математики?

– Ох, и хитрец же ты, Рики! Специально разговор завел, чтобы опухоль от занятий уменьшить? Нет, дружок. Сейчас два примера дорешаем, а тогда обещаю – пойдем плюшками баловаться. А иначе, – грозно и протяжно загудела я, – во мне просыпается голод, непослушные и ленивые мальчики пойдут на корм ненасытной утробе коварной тети!

Вечером я рассказала Сабиру, что бдительные учительницы «интересуются знать» степенью и качеством родства тёти Ниги и мальчика Рика. На что мне было предельно спокойно с гримасой пренебрежения сообщено:

– И охота тебе разбираться с неподобающим любопытством и откровенной глупостью посторонних людей? Выкинь из головы ненужный хлам, он только затрудняет продвижение светлым и важным мыслям. С Риком я поговорю. Не беспокойся насчет его душевного благополучия. Или у тебя самой есть ко мне вопросы?

– Пожалуй, нет. Позиция предельно понятная.

Вопросы, пожалуй, были. Но задавать их было страшно и неловко. Сабир никогда открыто не высмеивал чужие изречения, не перебивал и не обрывал разговора. Но каждый раз создавалось впечатление, что мысль, казавшаяся тебе самому важной и умной, после произнесения превращалась в тот самый пресловутый «ненужный хлам». Уверенно начиная реплику, к её середине ты осознавал собственную косноязычность и потихоньку преисполнялся чувства вины за бездарно потраченное время Сабира. Формулируя просьбу, ты всегда мог рассчитывать на её исполнение (если, конечно, таковое было возможно), но каждый раз оставалось чувство кабального долга, который ты не в силах отдать, даже положив на это жизнь.

Ощущение букашки на предметном стекле энтомолога, которое появилось через несколько месяцев знакомства с Сабиром, постепенно набирало силу и практически не покидало меня. Единственным мифическим спасением был панцирь молчания и сдержанности. Но покинуть прозрачный и холодный прямоугольник стекла козявке было почти невозможно, ведь так ласково освещает и греет её лампа, так внимательно и с любовью изучает её исследователь, так привычно и покорно распластаны маленькие крылышки, почти разучившиеся летать. Зачем искать спасения от сладкого плена?

Эмилия, читающая с души как с белого листа мое смятение и внутреннюю борьбу, однажды не выдержала:

– Я понимаю, как тебе тяжело. Наверное, как никто – понимаю. Мой бывший муж – социальный гурман. Рядом с ним должны находиться незаурядные женщины. Как иначе? Но эйфория общения с мужчиной-гением затягивает как тяжелый наркотик, буквально с первого приема. Организм требует новых вливаний, разрушая привычный мир и целостность личности. От этого почти невозможно избавиться. Почти! Мы были лишь детьми, когда я попала под его обаяние, но теперь он вырос, окреп и стал сильнее. Была ли любовь? Ответ – да, взаимная и яркая. Прекрасно, что у нас есть Рик. Но любовь Сабира опасна. Это – убийственное счастье. Искренне желая тебе и Сабиру добра, я надеялась, что тебе удастся пробить бреши в куполе его доминантности и непогрешимости, чтобы впустить солнце. Но… Что бы ни было, не сдавайся!