Читать «Постой в Кудеярове» онлайн - страница 3

Третьего дня прибыл Дорофей в свое родное Кудеярово, где, как сказал ему знакомый майор, формировалась бронетанковая армия для решения крупных стратегических задач. Хотя тяжелые бои велись уже в излучине Дона, из Кудеярова военных не брали, наоборот, присылали сюда новые и новые партии офицеров различных родов войск, главным образом из разбитых немцами частей.

Отрадная, беззаботная, должна была, казалось бы, наступить для Дорофея Кудеярова жизнь с того самого часу, когда он сошел с пароходика вместе с сотней молодых офицеров. Ведь пока не сформировались команды, не прибыло начальство, можно было утром отметиться у дежурного по казарме и уйти на целый день, с одобрительной улыбкой подмигнув поварам, перед окнами кухни в тени кленов гуртовались принаряженные молодайки. Два ресторана — один на площади, другой, плавучий, на Волге, против зеленого базара и старых купеческих лабазов, — заняло нахлынувшее офицерство.

Старожилы — военнослужащие кудеяровского гарнизона — попритихли перед фронтовиками. Только летчики, наезжавшие с левобережного аэродрома, независимо слонялись по улицам, будто одни-одинешеньки во чистом поле прогуливались в ожидании, что сейчас вот, сбиваясь с шага на бег, сияя отрадно и пропаще глазами, бросится с закружившейся головой навстречу опаленная любовью девушка. Если летчики были в штатских парусиновых брюках в кремовых, в короткими рукавами рубахах, все равно опытами глаз Дорофея признавал их по особой манере держать себя с едва заметным превосходством, а особенной, высшего класса хулиганистостью, дозволительной людям короткой надземной жизни.

Беззаботно пожить Дорофею мешала тетка Ульяна и ее дочь Милка. Он рано осиротел, привык к воле, боялся быть запестованным, заученным до скукоты родственниками. Пьяным или с похмелья опасался зайти к тетке, а трезвым вот уже три дня не был, да и гостевал-то у знакомых лишь потому, чтобы оттянуть встречу о теткой, если уж невозможно избежать.

Шести лет он полюбил тетку Ульяну. Породистая, белая, ласковая, она пахла молоком и молодыми огурцами. Посадит, бывало, на одно колено его, на другое — дочь свою Милку и давай раскачивать, напевая:

Где кровь лилась — там вязель сплелась, Где кость лежит — там шихан стоит. Где слеза пала — там озеро стало.

Плакал от песни сосед, мельник Никифор Генералов, расстегнув ворот красной рубашки, ловя пальцами метавшийся кадык. Вытерев слезы, улыбался, дыбил над левой бровью чуб табачного цвета, поправлял усы в мучной подбелке, а под усами улыбчиво поблескивали добродушные широкие зубы.

Несчастным безысходно был Дорофей в ту нору потому, что тетка Ульяна и Никифор сиживали рядком на плотине в омутовом сумраке загустевших плакучих ив.

Зажал как-то Дорофейка в руке пятак, пошел к батюшке с мольбой повенчать его.

Веселыми кружевами выткались мелкие морщинки на розовом лице батюшки.

— Кого-кого хочешь взять-то? — ласково спросил он, положив руку на голову Дорофея.