Читать «Атомная катастрофа на Урале» онлайн - страница 73

Вполне естественно, что если бы группа Шевченко проводила экспериментальное загрязнение почвы в 1958 г., то и проверка радиоустойчивости водорослей была бы начата не с 201-го поколения и не через 5 лет. Однако главная особенность этого исследования состоит в том, что материал для своей работы В. А. Шевченко с сотрудниками собирали с участков исключительно высокой активности. Динамику активности по годам авторы, естественно, не приводят, но они не приводят и уровни загрязнения в милликюри или в микрокюри. Но так как для выделения штаммов водорослей необходимо было брать пробы почвы, то радиоактивность почвы тоже измерялась и дается в импульсах (распадах) в минуту на 1 кг почвы. В опыте, кроме контроля, было шесть вариантов с разными уровнями загрязнения, в первом активность почвы составляла «от 1·10⁶ до 1·10⁷» распадов в минуту на 1 кг, в последнем от 1·10⁹—1·10¹⁰. 1 микрокюри дает 37 000 распадов в секунду, то есть около 2·10⁶ распадов в минуту; 2·10⁹ распадов в минуту – это милликюри. Если на экспериментальном участке было от 1 до 10 милликюри на 1 кг почвы, то на 1 м² в слое глубиной 10 см активность должна доходить до 1 кюри. Такая концентрация в хронической форме летальна для всех животных и более сложных растений, и практически только одноклеточные водоросли, относящиеся к наиболее устойчивым к радиации в живом мире видам, могли выдерживать столь высокие дозы и выживать без какого-либо заметного угнетения. В опытах из почв были выделены три вида: Chlorella vulgaris, Chl. terricola, Chl. ellipsodea, причем на долю первого приходилось около 80 %, и с ним проводились в основном дальнейшие опыты.

Детали измерения радиоактивности почвы (тип счетчика, эффективность и т. д.) не приводятся, поэтому трудно судить, насколько значения типа 10⁹ или 10¹⁰ представляют результат отсчета с полным анализом эффективности. Водоросли развиваются в поверхностных слоях почвы, и отбор проб производился из самого верхнего слоя толщиной 0,2–0,5 см. Из этого же слоя брались и пробы почв на определение активности. Но через 5 лет после поверхностного выпадения радионуклидов именно в этом слое могли произойти наиболее сильные изменения удельной активности – за 5 лет до начала измерений этот слой мог быть намного активнее. Отсутствие исходных, весьма важных данных еще раз показывает, что авторы не проводили сами закладку опытов, а пользовались, с большим опозданием, уже имевшимся загрязнением. Поскольку на этом участке загрязнения уровень радиоактивности доходил почти до 1 кюри/м², то можно предположить, что он располагался где-то близко к эпицентру первичного загрязнения. Вряд ли на этих участках могла выживать какая-либо поверхностная растительность – их можно представить лишь как голую почву с развивающимся в поверхностном слое позеленением от водорослей при наличии увлажнения.