Читать «Рижский бальзам на русскую душу» онлайн - страница 273

– Фью-фью-фью,– сказала птица и клюнула грушу.– Фью-фью-фью, – будучи вежливой, поприветствовала она доктора.

  Андрей Васильевич обернулся в сторону юркой птицы и заговорил с ней, как это любил делать с любым живым существом на огородном участке. И не важно, что он разговаривал сам с собой. Во многом слова, произносимые от имени птицы, совпадали с его мыслями.

– Кто ты маленькая, пёстрая птичка?– спросил он.

– Ты не узнаешь меня?

– Я отнес бы тебя к скворцам, но меня смущают размеры твоего тела. Ты выглядишь  несколько меньше своего класса.

    Птица деловито зашагала перед грушей и несколько раз клюнула ее, после чего повернула голову к говорившему человеку.

– Открой интернет,– сказала птаха, являющая компьютерным знатоком,– и внимательно прочти содержимое, касающееся скворцов. По оперению и размерам, ты легко причислишь меня  к моим сородичам.

– Хорошо,– согласился Андрей Васильевич.

– Ты меня не прогонишь?– спросила птичка.– Одного взмаха руки достаточно, чтобы я улетела. Учти, что если улечу, то прилечу сразу, как только ты поднимешься со скамейки и уйдешь.

– Не беспокойся. У тебя такие же права, как и у меня. Мы находимся на общественной территории.

– Всякое бывает,– неопределённо сказала птичка, подёргав хвостиком.– Птицы собираются улетать  в южные края и пора готовиться к  перелету. Следует основательно подкрепиться, иначе не долетишь. Наступает осень. В городе высотные строения домов гасят дуновения ветра, а в лесу уже слышны завывания. Светящееся, но не греющее солнце, нас не обманет. Несмотря на кажущуюся благодать, в воздухе – осенние мотивы. Потрогай траву. Попробуй вырвать ее из земли и ты поймёшь, что у зеленого клочка не такое мощное корневище в земле, как летом.

  Андрей Васильевич не поленился встать и направиться к ковру из трав, расположенному за скамейкой.

– Не ту, которая рядом с тобой,– остановила птица.– Чтобы меня не испугать, лучше рви траву, растущую под другим деревом.

 Пришлось согласиться с мнением перелётной птицы и отойти метров пятнадцать в сторону. Свернув пальцами в охапку некошеную траву, растущую под кроной другого дерева, Андрей Васильевич попробовал её потянуть. Трава легко подалась, готовая вырваться с корнем. Выпрямившись, он потряс траву, что обычно делал на приусадебном участке, освобождая корни от земли. С чувством знатока, постоянно борющегося с нежелательной растительностью на огороде, он, как садовод, имеющий шесть соток земли за пределами города, оценил, с какой легкостью вырвал траву из земли. Весной или летом пришлось приложить бы немалые усилия, чтобы трава оказалась в руках, а осенью достаточно  потянуть ее и она сама вылезает из почвы.

  Вырывать траву из почвы не входило в планы и он, положив на прежнее место, придавил её  носком туфли. Чтобы продолжить разговор, следовало занять старую позицию на скамейке.

– Несколько дней назад за городом беспрерывно бушевал шквальный ветер,– сказал Андрей Васильевич, возвратившись на скамейку.– Я забрался в  укромное местечко, чтобы переждать ненастье и, слушая завывания, понял, что одни и те же порывы, не одинаково  воспринимаются деревьями. Здоровая сосна гудит и шуршит листьями, склоняясь  ветвями к земле, а надтреснутая сосна каждый порыв воспринимает, как удар топора по стволу,  и по лесу, как бедствие, разносится методичный угрожающий стук  молота.