Читать «Ливонский поход Ивана Грозного» онлайн - страница 6

Иоанн поверил заявлениям Воропая, а между тем они были неискренни. Литовские вельможи о возведении Иоанна на престол Речи Посполитой и слышать не хотели. Николай-Христофор Радзивилл тотчас после смерти Сигизмунда Августа писал (15-го июля) следующее своему дяде виленскому воеводе: «Боже сохрани, чтобы нами командовал московский колпак и потому, ради Бога, советую вам вовремя принять меры против московского посла». Столь же враждебно к кандидатуре Иоанна относился и главный руководитель тогдашней Литвы Ходкевич. Кандидатура царя была более всего популярна среди польской и литовской шляхты; сочувствовало этой кандидатуре и православное население литовского княжества нешляхетского происхождения, но сочувствие это было, конечно, чисто платоническое, потому что нешляхта была лишена активного участия в государственных делах.

^{Христофор Радзивилл. Гравюра XVI в.}

О московской кандидатуре думало также и духовенство, имевшее, конечно, прежде всего в виду интересы церкви, распространение католичества. Но Ходкевич высказывался против этой кандидатуры самым решительным образом, так что мысль об ней была оставлена духовенством.

Несмотря на это, литовские вельможи продолжали обманывать Иоанна заявлениями о своем желании подчинить Речь Посполитую власти московских государей. Они отправили к нему нового гонца Степана Матвеева и предлагали корону великого княжества литовского не самому царю, а младшему сыну его Феодору, прибавляя, что будут советовать польским панам и склонять их к тому, чтобы и Польша также избрала себе королем царевича.

Но этим литовские вельможи не ограничились. Согласно желанию Иоанна, они отправили к нему посла, которого царь уже знал по предшествовавшим переговорам, присяжного писаря великого княжества литовского Михаила Гарабурду, дав ему поручение разузнать в точности, захочет ли младший сын Иоанна, царевич Феодор, утвердить клятвою свое обещание соблюдать права и вольности Литвы, если он будет избран на литовский престол, ибо они желают иметь у себя царевича великим князем. Вместе с тем они просили царя продолжить перемирие, что и было главною целью всех этих дипломатических переговоров.

В отправке Гарабурды произошла задержка до конца 1573 года, так как Литовцы, узнав, что Иоанн выступил в поход против Шведов, успокоились: опасность не была уже так грозна.

Гарабурду Иоанн принимал в Новгороде (24, 25 и 28-го февраля и 6-го марта). Царь отнесся к новым предложениям литовских вельмож недоверчиво, что было вполне основательно. Они оправдывали задержку в отправлении к царю посольства моровым поветрием, которое свирепствовало в Литве и Польше и не позволило съехаться вместе литовским и польским вельможам, чтобы обсудить вопрос, кого избрать в короли Речи Посполитой. Во-вторых, они предлагали корону то самому Иоанну, то его сыну Феодору. Все это могло возбуждать в царе подозрение, что Литва действует неискренно. Однако цель, с какою Гарабурда ездил к Иоанну, была достигнута: перемирие не было нарушено, хотя и не вполне, ибо московские войска, отправленные против Шведов, перешли границу Ливонии, принадлежавшей Речи Посполитой, выжгли и сильно опустошили окрестности замков Буртника и Руина. Это нападение возбудило в Ходкевиче, управлявшем Ливониею, сильное опасение, будет ли он в состоянии дать отпор многочисленной армии врага, так как у него войска немного; да к тому же, за недостатком денег, он не мог платить своим воинам жалованья. Опасения за судьбу Ливонии усиливались у Ходкевича еще вследствие того, что в стране обнаруживалось брожение умов, враждебное польско-литовскому владычеству: по Ливонии разъезжал какой-то аббат и возмущал ливонское дворянство и вообще население страны против Речи Посполитой.