Читать «Моя свекровь Рахиль, отец и другие...» онлайн - страница 8

Итак, платье, как оказалось, я сшила сама, – конечно же, самодельное платье был несомненный плюс в мою пользу! А вот насчет очерков, которые к тому времени были опубликованы в журналах «Смена», «Вокруг света», «Огонек», «Знамя», мне больше всего хотелось отшутиться со смущенной улыбкой. Что из той моей журналистики могла я предъявить друзьям нашей Лены, собравшимся у неё за столом?! Хотя к тому времени я и была принята в Союз журналистов, как молодая, начинающая и подающая надежду, и, наверное в моих очерках была какая-то теплота, когда речь шла о людях, которых я встретила на Дальнем Востоке, на Сахалине, в Сормове, в Забужье, во Владимире, где я побывала в командировках, возможно в них была также искренняя интонация, с которой я о них писала. Но в целом это была поверхностная картина того, что я видела, сглаженное отражение действительности без всякой попытки заглянуть в глубину и рассмотреть проблемы, встающие на каждом шагу перед теми самыми людьми, изображенными в моих очерках бодрыми, улыбчивыми и благополучными.

Бог ты мой, сколько лет прошло с той поры и сколько воды утекло! Как хотелось бы снова побывать в тех краях и взглянуть на них глазами женщины, прожившей долгую жизнь, в которой было так много всего… Кем я была тогда, то юное существо с неукротимой жаждой счастья, перед которой открывались лазоревые небеса с изредка набегавшими на них темными тучами?

Нет, давать на прочтение эти очерки ни Изе, ни Лене, и никому другому из присутствующих здесь их друзей, не было никакого желания. Мой будущий муж Юра мои очерки, конечно, прочитал и, похвалив меня со слегка ироничной улыбкой, спросил:

– Ну, ты и сейчас написала бы все точно так же?

Он уже тогда, как я подозреваю, по каким-то своим соображениям поставил крест на моей журналистской карьере.

Поглядывая на Юру со стороны, я видела, что он был совершенно счастлив, – он снова оказался в кругу своих близких после долгой разлуки, длившейся целых шесть лет. Закончив с отличием в 1951 году Московский инженерно-физический институт, он сдал лично самому Ландау все десять экзаменов теорминимума и был приглашен к нему в аспирантуру, но вместо этого Госкомиссия распределила его на одно из секретных предприятий на Урале – в шутку его называли «город Сингапур», а в действительности это был закрытый объект Свердловск-44, занимавшийся важнейшими проблемами Атомного проекта. В эпоху оголтелой дискриминации людей с еврейскими фамилиями Юре Кагану нечего было и думать попасть в аспирантуру и остаться в Москве. Так, едва распрощавшись со студенческой скамьей, Юра оказывается вдали от дома, один, без семьи, и должен был сам каким-то образом налаживать свое существование. Для него это было тяжелое испытание, начиная с быта – к нему он совсем не приспособлен, – но главная трудность, конечно, состояла в том, чтобы избрать то направление, в котором должны были продвигаться его исследования. Ключевым моментом для молодого ученого стала встреча с академиком Исааком Константиновичем Кикоиным, – он сразу же поверил в возможности Кагана и с тех пор оказывал ему всемерную поддержку на всех этапах его научной жизни. В различных справочниках и энциклопедиях можно прочитать статьи о том, что Ю. М. Каган внес существенный вклад в развитие теории разделения изотопов урана, – научной составляющей, необходимой для промышленного разделения урана, – чем и занимался огромный комбинат, на котором он проработал шесть лет.