Читать «Золото Роммеля» онлайн - страница 11

– Так доложите об этом фюреру, – не удержался барон, советуя командующему то единственное, что только имело смысл советовать ему, стоя посреди жестокой, безучастной Ливийской пустыни.

– Они отняли у нас все, что могли, – по существу, никак не отреагировал фельдмаршал на мудрый совет офицера. – Они предали нас и бросили в пустыне на произвол судьбы, на истребление. Причем я говорю все это, барон, имея в виду не происки предателей, а действия своего верховного командования, которому все еще по-прежнему верю.

– Командование – это всего лишь великосветское тыловое дерь-рьмо, – только и мог пробормотать фон Шмидт, исключительно из чувства солидарности с фельдмаршалом. – И мой вам совет: изложите все это фюреру. Письменно. В личном послании. Причем сделайте это немедленно.

– Своими рапортами я ничего не добьюсь.

– Как минимум, добьетесь вызова в ставку фюрера, где во время личной встречи попытаетесь убедить его в своей правоте.

– Максимум, чего я добьюсь – это гнева всего командования и репутации доносителя, – угрюмо заключил фельдмаршал, давая понять, что дальнейший разговор на эту тему бессмыслен.

5

Звездная ночь Сардинии окончательно усмирила остатки шторма, и на море снизошла насыщенная свежестью южная благодать.

Фон Шмидт понимал, что вслед за ней, утром, над караваном появятся звенья английских или американских штурмовиков, тем не менее воспрянул духом. И даже позволил себе отчитать совершенно измотанного штормом ефрейтора-эсэсовца, поднявшегося откуда-то из чрева линкора, словно из склепа, и теперь устроившегося на каком-то ящике у подножия мачты.

– Я всего лишь второй раз в жизни плыву на корабле, – оправдывался штурмманн (ефрейтор) СС, мучительно сдерживаясь, чтобы не вырвать прямо в присутствии оберштурмбаннфюрера. – К тому же предупреждал командование, что мое предыдущее плаванье проходило очень тяжело.

– И что изрек по этому поводу твой командир?

– Заверил, что для утопленника я вполне сгожусь.

Барон придирчиво осмотрел штурмманна с ног до головы, будто и в самом деле пытался определить степень его готовности перевоплотиться в утопленника…

– Вот это оно и есть, настоящее тыловое дерь-рьмо, – благодушно проворчал он, явно имея в виду не столько командира СС-ефрейтора и его послештормовые экзальтации, сколько усеянное звездами небо, убаюкивающую черноту моря, корабль и все прочее, что составляло понятие «этот мир». И никто в «этом мире» не смог бы истолковать, какой именно смысл пытался вложить сейчас в это далеко не аристократическое словцо барон фон Шмидт. – Человек – дерь-рьмо, море – дерь-рьмо, все вокруг – окопное или тыловое, но… дерь-рьмо!

Спросив на всякий случай фамилию ефрейтора, оберштурмбаннфюрер записал ее в блокнотик и отправился к себе в каюту. Он с удовольствием прилег бы там, если бы не присутствие подполковника Крона. Барон не то чтобы невзлюбил этого человека – для него невыносимым было ощущение самой близости вермахтовца. Полное невосприятие этого неврастеника, по-шутовски подергивавшего при разговоре правым плечом, давало знать о себе уже с расстояния в десять шагов.