Читать «Рождественский квест» онлайн - страница 50

Заснеженные трупы висели на верёвках и показывали этому гнусному миру синие, отмороженные языки. Крутой старался на них не смотреть. Смертей он видел немало, но такое… повешенные женщины, старики… Трупам, конечно, уже всё равно, но смотреть на раскачивающихся женщин, одетых в одни только платья, было жутко, так и хотелось сказать, что им, наверно, очень холодно. Но им уже никогда не будет холодно. И жарко тоже. Он отвернулся и шагнул в сторону знакомого по фотографиям дома.

Ещё раз просканировал местность – техники не видать. Лишь где-то на границе ощущений волочился «Панцер». Но это далеко, километрах в трёх, наверно. И не понять, в какую сторону. Похоже, что фрицы его теперь, и правда, потеряли.

Осмотрелся – никого – и бодро пересёк улицу, остановился перед домом. Затёртая табличка гласила: «Конюшенная, 21». Добрался, наконец. Глянул на часы. Шесть вечера. Ну и дал же он жару. Такой пробег с препятствиями и небольшими привалами. Часов двенадцать марафона. И ведь не устал совсем. Ах, ну да, он же на амфетамине. Усталость потом своё возьмёт, не сейчас.

Четырёхэтажное здание, которое когда-то было чьим-то особняком, теперь выглядело неважно. Впрочем, как и весь город. Пустые рамы скалились зубьями стеклянных осколков, будто насмехаясь над жителями. Да, первый признак бедствия – это битые стёкла. Если в городе выставлены чуть ли не все окна – значит, людям не до стёкол. В доме сейчас никто не жил, все разъехались в начале войны, когда в стенах обнаружили большие трещины. Но Сергей знал, рукописи могли там оставаться. И ещё он знал, что жена Беляева часто заходила на старую квартиру, благо они жили в соседнем доме, в квартире своих знакомых.

Обошёл дом, остановился у чугунной, развороченной взрывом решётке забора, толкнул незапертую калитку и шагнул во двор. Призрак запустения царствовал везде. Тишина стояла жуткая, а ведь в любом дворе испокон веков слышались весёлые детские голоса. Никого. Только чувство страха, въевшееся в стены. Казалось, что дом пропитан страхом, животным страхом, когда боишься смерти в любую минуту, в любой момент. Настолько боишься, что со временем страх притупляется и просто знаешь, что тебе страшно, но ничего не чувствуешь, будто кино смотришь, и боится герой, а ты ему всего лишь сопереживаешь. Именно такой притупившийся страх и позволяет не сойти с ума, когда вокруг война и враг крушит всё самое дорогое твоему сердцу.

Во дворе – пусто. Если в любое время там всегда были сложены какие-то вещи, ящики, доски, а то и сарайки стояли, то сейчас ничего нет. Всё ушло на растопку, отопления-то нет. И людей тоже. Все по норам.

Крутояров прислушался к своим ощущениям. Присутствия техники не чувствовалось. Лишь где-то вдалеке что-то проехало и исчезло, но это не было танком. Хотя, может, немцы ещё кого-то вызвали. «Демона они ищут, дураки, блин», – подумал он, осторожно пробираясь в снеговом туннеле.