Читать «Другая, следующая жизнь» онлайн - страница 69

Мне снились мама и тетенька Турова. Они варили варенье из слив, а я отгоняла пчел веточкой и размышляла: «Сказать им, что они умерли или не говорить: вдруг обидятся?»

Разбудил меня пожилой офицер. Он положил на стол пачку бумаги и чернильницу и покашлял.

– Кх-м, кх-м. Это вам-с.

– Послушайте, я хочу вам все рассказать. Я не та, за кого вы меня принимаете.

Но он очень жестко перебил меня:

– Меня предупредили, что вы можете очень сильно воздействовать на меня словами и подчинить своей воле. Поэтому говорить буду только я. Мы знаем, что вы и есть та знаменитая S. R., а значит, знаем о ваших способностях и роли в дестабилизации обстановки в Пермской губернии. Мы сохраним вам жизнь на одном условии – если вы будете работать на благо России, на благо Белой армии. В противном случае вы будете расстреляны. Это приказ Верховного главнокомандующего. Что мы хотим от вас? Нам нужна листовка, дестабилизирующая ситуацию в селениях, контролируемых красными. По типу тех, что были разбросаны в Лысьве, Перми и – где вы там еще работали?

Он явно ждал ответа.

– Я не работала.

Он сделал жест, словно защищался от меня рукой.

– Молчите. Отличие от прежних листовок должно быть одно: выступать население должно против красных. Вам будут созданы все условия для работы. Листовка должна быть готова через 48 часов.

Мы опять помолчали.

– Не вздумайте нас обмануть. С нами едет профессор Громов – он и проведет экспертную оценку текста. Кроме того, пробную партию мы разбросаем в одном из городов, и если должный эффект не будет достигнут, вы будете ликвидированы.

Опять повисла пауза.

– Сейчас я распоряжусь, и вам принесут поесть. Желаете чего-нибудь специфического? Впрочем, нет, не отвечайте. Я читал, что медиумы вроде вас вполне могут особым образом попросить кофе, а я потом пойду и выброшусь из поезда.

– Можно мне кофе с молоком?

Он так на меня посмотрел!

– Я попрошу вас также не разговаривать с охраной. В противном случае нам придется ухудшить условия вашего проживания.

Офицер вышел, шваркнув дверью купе так, что взметнулись занавески.

Я взяла лист бумаги, обмакнула перо в чернила и написала: «Дорогой, любимый папенька! Я так перед вами виновата. Простите меня великодушно за мой проступок. Никогда больше в жизни я так не поступлю. Я очень сильно раскаиваюсь и многое бы отдала, чтобы вернуть время вспять». Я посмотрела в окно, словно искала там слова, которые могли бы стереть мою вину, но там был только лес. Огромный дремучий лес, похожий на море. Подумала и приписала: «Не поминайте лихом. Ваша дочь Зоя». Поставила дату – 20 марта 1919 года, перегнула лист вчетверо и написала сверху свой адрес в Рыбинске.

Что бы еще поделать? Сложила из бумаги четыре кораблика с трубами так, как меня научила тетенька Турова. Поставила их в ряд. И снова стала смотреть в окно. Отчего именно я попадаю во всякие передряги?

Принесли кофе с молоком и булки. За окном колыхалось лесное море. О том, что уже полдень, я поняла по тому, что мне вновь принесли что-то поесть. Время стало тягучим, как патока. Мыслей не было. Вернее, были. О том, что коготок увяз и теперь мне предстоит пропасть в безбрежной пучине, присоединиться к большинству. Я – пустоцвет. Теперь мне это очевидно. Это крутилось в моей голове, как заевшая пластинка. Еще я думала о профессоре Громове, чьи тексты уже сыграли в моей жизни роковую роль. И вновь он встал у меня на пути, этот злой гений. Какой он? Наверное, мелкий злобный старикашка в золотых очках.