Читать «Провокатор» онлайн - страница 59

— Аглая Родионовна, — сверкал глазами прокурор области, — следующий раз на такие совещания приглашайте оперативников милиции.

— Да где ж их взять, Александр Павлович? — встрял Золотнитский. — Их комиссар разогнал. В поисках все.

— Ничего, — отбрил его прокурор. — Для нашего совещания найдут время. Мы здесь не голубей гонять собрались. Так?

— Так-то так, но…

— Общее дело делаем, — пресёк пререкания прокурор и прихлопнул ладошкой по столу. — Личность убитой не установлена, как это понимать?..

— Да, но…

— Вот и результаты! А следователю пухнуть? Отдуваться за них?

Десять лет почти оттрубил Александр Павлович Аргазцев в области, а любимчиков даже в аппарате не завёл. Улыбающимся на людях его редко видели. Суров был прокурор. Кого берёг и уважал, так это следователей. Это не обозначалось, не выпирало какими-либо исключительными привилегиями или почестями, но чувствовалось. Не устраивал им разносов или выволочек, не подвергал провинившихся особым экзекуциям, на совещаниях нравоучений при всех не читал и тем более не позволял другим, даже начальнику отдела Терноскутовой. Та — гром-баба, «генерал в юбке», так и звали за глаза, а язык при нём сдерживала, не пикала.

«Следователь по закону фактически самостоятельная фигура в уголовном процессе, — любил повторять прокурор, — ему одному позволено устанавливать её величество истину на следствии, поэтому от чужого влияния и каких-либо наставлений со стороны, будь сам Господь Бог, свободен».

Этой фразе суждено было стать крылатой на долгие времена, а слово «свободен» особенно запало в души и подхвачено было всеми на ура; порой даже некоторые неумехи, когда долбила их беспощадная Аглая за прорехи в обвинительных заключениях, этим словом злоупотребляли и в оправдание своё пробовали его озвучить. И спасала их эта выручалка счастливая не раз! Опускала тогда начальница очи свои грозные долу и сквозь зубы бурчала едва различимые слова, однако, как ни скрывала, ни тихушничала, а различались фразы про словоблудие некоторых лиц.

Но не только за это уважали прокурора. Аргазцев умел понимать душу следователя и не любил давать указаний. Никогда не подписывал таких бумаг по уголовным делам, чем у всёзнающего резонёра Федонина на «общих курилках» скоро заслужил звание «демократа», и был прав. Сама Терноскутова обмолвилась, что после прежнего, «сухаря» прокурора Кавешникова, ночами просиживавшего в одиночестве и не терпевшего «говорилок» шумливых, ассамблей и галдящих без толку совещаний, его сменивший Аргазцев «дал дышать народу».

Да что Аглая Родионовна! Время другое наступало; однажды, поразив всех, Федонин с видом триумфатора прошествовал в кабинет с высоко поднятым в руке толстым журналом. Повесть Эренбурга достать было верхом мечтаний, «Оттепель» рвали из рук, а ему припрятала от длиннющей очереди почитать на одну ночь обкомовская киоскёрша. Да, с приходом Хрущёва наступали другие, свежие, лёгкие времена. Дышать будто стало легче, воздух вкуснее. Аргазцев по ночам не работал, а вместе с ним забыли про эту привычку и все остальные.