Читать «Снайперы (сборник)» онлайн - страница 63

С Викой они учились в разных сменах, поэтому ему даже не пришлось прятаться и избегать ее. Но Татьяна Петровна однажды попросила его остаться после уроков и спросила тихо, глядя в замерзшее окно, за которым наступили ранние сумерки, почему он не приходит к ним, Вика все время спрашивает про него… Он молчал, уставившись на тупые носы своих пимов, и она сама ответила за него: «Это из-за Нади, да? Мне совсем недавно Юра… Юрий Васильевич, сказал, что вы с ней неродные. И я все поняла, Клим. – Она повернулась к нему с искаженным неловкой улыбкой лицом. – Это я во всем виновата, мне так хотелось, чтобы ты подружился с Викой». Он не видел Вику весь январь и февраль, но как-то в начале марта черт дернул его заглянуть в пионерскую комнату, из которой доносились музыка и голоса. Там шла репетиция, и Вика, в ярком русском костюме, шла в танце своим неповторимым шагом, откинув голову. Он застыл на пороге, она взглянула на него и стала оседать на пол, закатив глаза. Девчонки забегали – кто в учительскую, кто за водой, кто за аптечкой, и одна из них сильно и грубо вытолкнула Клима в коридор… Татьяна Петровна сказала ему потом, чтобы он не беспокоился, это не из-за него, просто у нее впервые наступило такое время. Он вспомнил, как это болезненно и неприятно происходит с Надей, и ему до слез жаль стало ту Вику, которой уже никогда не будет.

Шестой класс он кончил со скандалом. Татьяна Петровна, ставшая к тому же их классным руководителем, организовала с литераторшей конкурс лучших сочинений на самые разные темы, и Климу присудили бы первую премию, если б литераторша не обнаружила, что весь текст сочинения про трагическую гибель исследователей Севера Василия и Марии Прончищевых слово в слово списан из книжки. Премию, книгу Паустовского «Золотая роза», – то ли в утешение, то ли в насмешку над Климом, – вручили Наде за ее сочинение на «Севере дальнем», которое она написала – без всякого списывания. В последний день учебы, с барабанным боем и с пионерскими знаменами, пришли на поляну за поселком и устроили праздник, которому один Клим был не рад, и вовсе не потому, что раскрылся его плагиат. И Татьяна Петровна морщилась, будто у нее болели зубы, и вдруг подошла к нему и позвала для разговора, и они пошли к берегу затона, тяжело и согласно, словно скованные цепью. «Я понимаю, это протест, месть, но против чего и за что? За то, что я полюбила тебя, как сына? За это?» – спросила Татьяна Петровна и некрасиво, как делала все, заплакала. Он молчал, потому что не мог же сказать: за то, что вы лезете ко мне со своей любовью, и меня стало тошнить от нее и от вас, и Вики вашей мне не надо, мне никого не надо, кроме Ани. Она отвернулась, и он тоскливо и невыразительно, как по шпаргалке, пробубнил в ее некрасивую спину: «Простите, Татьяна Петровна, я больше не буду!» Она обернулась, подскочила к нему, взяла его руки в свои, оказавшиеся горячими и сухими; ее глаза, омытые слезами, сияли: «Я же знала! Я верила в тебя! Ты же такой!..» И неожиданно стала осыпать его лицо поцелуями, а он вдруг подумал, что все это происходит не в жизни, а в кино – то ли из дореволюционной, то ли из зарубежной жизни: богатая барыня, бедный родственник…