Читать «Дом на Дворцовой» онлайн - страница 49

– Прекрати так говорить, Коля! Сейчас накаркаешь. Он мне дороже и ближе всех сестёр. Ты это понимаешь? Он по полу ползал и крошки с коврика подбирал, чтобы мне отдать, а сам голодный…, – у Марины от воспоминаний о блокаде на глаза навернулись слёзы, – а ты говоришь – пусть по тюрьмам. Пожалуйста, не говори так больше или поссоримся.

Кувшинка встретила холодной штормовой погодой и известием, что завтра в море. Николай невесело усмехнулся:

– Ну, правильно! – Вечером отпуск кончился, а утром – «штормовать в далёком море посылает нас страна», – или как там в этой песне поётся? Марина, из какого это фильма?.. Ты мне форму погладила? Я завтра в шесть утра уже на корабле должен быть. А сейчас сколько? Баа… уже девять! Ты Володю спать уложила? – в это мгновение раздался звонок в дверь. Марина пошла открывать.

На пороге квартиры стояли четыре лейтенанта – друзья и сослуживцы Николая. У каждого в руке было по бутылке и было не похоже, что они сейчас уйдут, не выпив хотя бы три.

– Михалыч, ты что – спать собрался? Нее – так не пойдёт! В море отоспишься. Скажи жене, чтоб банку шпрот открыла и насчёт стопочек подсуетилась. Давай, давай – не тормози! Ну, как отдохнули? Как Чёрное море? Переводиться туда не надумал? Ты смотри – надумаешь, так мы тебе характеристику подпишем и печать поставим! Будешь Севастопольский вальс с Мариной танцевать на бульваре… – в глазах молодой военно-морской поросли прыгали маленькие чертенята.

– Отставить. Смирно! Как с командиром разговариваете? Давайте за стол, быстро! – впервые за последние несколько дней Николай улыбнулся и воспрянул настроением.

Марина спряталась за ширму и в походном порядке приводила в порядок свои пышные волосы. Среди гостей был Венечка Воронин, которому она всегда симпатизировала. Ей хотелось выглядеть на пять с плюсом. Оно на самом деле так и было. Марина выглядела на пятёрку, а южный загар прибавлял к пятёрке плюс. Первым тостом моряки дружно выразили своё восхищение женой командира:

– За самую красивую женщину Кувшинки! – стопки, наполненные крепкой, прозрачной, немного охлаждённой жидкостью, взметнулись к потолку. Потом подняли, традиционно, за усатого с искренним: «За товарища Сталина!» – хотя того давно не было в живых, а двадцатый съезд партии ещё не наступил. За ним прозвучало:

– Чтобы не было войны!

Замыкал круг обязательных тостов, любимый моряками и для всех непререкаемый: «За тех, кто в море!».

Разошлись необычно рано. До полуночи. Завтра всем в море выходить. Значит надо быть в форме.

Этот поход должен был стать рутинной вахтой на норвежской границе, но вышло по другому. Сначала маленький «Большой охотник», теряя и вновь набирая ход, прорывался к северу на «полном вперёд», захлёбываясь во вздыбившихся встречных волнах и маневрируя между ними, чтобы не опрокинуться. Баренцево море в конце августа шутить с собой не позволяло никому, а «малышам» типа того, который сейчас вёл борьбу за выживание, и подавно. Поочерёдно забрасывало то нос, то корму. Когда корма взлетала над очередной волной, винты оголялись и начинали с огромной скоростью перемалывать воздух, «подсаживая» двигатели. Стал терять обороты один из дизелей. Стармех – лейтенант Ларичев – доложил на мостик: