Читать «Душевный лекарь. О семейной жизни» онлайн - страница 76
Дмитрий Геннадьевич Семеник
Телесное наказание необходимо употреблять в тех случаях, когда поступки детей происходят из упорства и злой воли, когда они от греха и страсти теряют рассудок. Поэтому такого наказания заслуживает только то дитя, которое, допустив ложь, не хочет сознаться в своём проступке и упорно отвергает его, которое после неоднократных и строгих внушений не оставляет предосудительного поведения, обманывает, крадёт, не слушается своих родителей и употребляет по отношению к ним бранные слова или поднимает руку на них, дерзко восстаёт против их распоряжений и наказаний, топает ногами, сердито отталкивает предлагаемые ему вещи, жестоко поступает с более слабыми детьми или беззащитными животными и т. п… Тяжёлое и нежелательное это средство! Но если до него дошло дело, то обдумайте – тщательно и всесторонне обдумайте поступок, вызывающий его, ибо оно средство крайнее, последнее и даже опасное.
Строгими – и очень строгими – мы должны быть к детям тогда, когда они совершают плохие поступки, а остальное время дети должны находиться в поле любви.
Иногда получается так, что мы за нашими детьми – в воскресной школе, в училище, в храме, в семье – всё время следим, подозреваем их, как бы они чего плохого не сделали, смотрим за ними, как некие милиционеры, и хотя они еще ничего такого не сделали, уже ожидаем, что они сделают что-то плохое. Мы так часто придираемся к нашим детям, а строгость, правильно соединенная с любовью, применяется в экстремальных случаях, когда ребенка нужно остановить, удержать. Всё остальное время должна действовать любовь, любовь неиссякающая, непрекращающаяся и всё покрывающая, любовь, которая призвана явить детям милосердие Божие.
У нас должен быть только этот трепетный страх: как бы не огорчить Бога, Который так меня любит, как бы не оказаться неверным другом для Него… И когда мы говорим о страхе Божием, мы должны настаивать именно на этом, а не на том, что нас Бог накажет. Знаете, как бывает в обычной жизни у ребенка – он поступил нехорошо, его выдрали и наказали, и он считает: теперь мы квиты, вот и все… И вдобавок ребенок часто думает: ну вот, я сделал небольшую глупость, а меня наказали гораздо строже, чем я заслуживаю… Если создавать такую психологию в ребенке, то он никогда по отношению к Богу ничего не сделает от души и никем не станет по отношению к Богу. Он будет словно испуганный преступник, который боится, как бы его не наказали даже напрасно, потому что имеют власть над ним.
Если каждый раз прощать или уменьшать наказание, как скоро дитя тотчас сознается в своих проступках, то отсюда может получиться двойной вред: дитя – с одной стороны – мало-помалу приучится не придавать значения своим проступкам, а с другой стороны – привыкнет к тому, чтобы говорить правду только тогда, когда будет усматривать в этом выгоду, и напротив – не будет бояться и скрывать правду, если будет видеть вред от сознания в истине. Но если дитя сделало что-либо нехорошее и притом еще лжет, запираясь в этом, нужно поставить всегдашним правилом – удваивать наказание, но при этом должно быть объявлено дитяти, что оно вдвойне наказывается и за проступок и за ложь.
