Читать «Записки героя труда. Том 1. Мемуары» онлайн - страница 5

Как мне рассказывали киргизские фронтовики, если в очередном бою были большие потери личного состава среди славян, то после поминок по погибшим начинались «разборки», которые заканчивались мордобитием «инородцев», случайно оставшихся в живых. В конце концов, они начали бросаться в бой среди первых, как и «штрафники». Я обратил внимание, что у киргизских ветеранов орденов и медалей за военные подвиги порой больше, чем у фронтовиков-славян.

Первый поставил сложную задачу, перед творческой группой Московских художников – дизайнеров, создать этнографически – краеведческий музей с выставочным комплексом, «под брендом вождя» и кураторством столичного музея. Сроки поджимали, так как работу надо было завершить к пятидесятой годовщине образования Киргизской ССР.

В творческой группе московских художников-дизайнеров я был генеральным конструктором экспозиции. Контроль над ходом работ в группу был заранее внедрён осведомитель, как в то время часто делалось. Произошло это следующим образом. Позвонил главный художник Фонда А. А. Гравис (еврей) и убедительно попросил принять в творческую группу некого архитектора. Осведомляемся, не еврей ли он. Получаем ответ, что он русский. Дело в том, что в то время еврею устроиться на работу в столичный музей было нереально. Знакомство с новым сотрудником всех неприятно удивило. Звонок в мастерскую, открываем дверь, и перед нами стоит стопроцентный киргиз. Мы в шоке! Я тут и ляпнул: «Да у А. А. кто не еврей, тот непременно русский!» Так сын какого-то киргизского чиновника стал в нашей сплочённой группе переводчиком, архитектором и по совместительству «стукачом» Первого.

Под музей выделили готовое четырёхэтажное здание с благоустроенной прилегающей территорией, расположенное в центре города Фрунзе – столицы республики. Оно показалось нам слишком большим и амбициозным. Под экспозицию выделяли два этажа и выставочные залы – явный перебор. У здания возвышалась скульптура вождя, перед ней располагалась трибуна – копия той, что на Красной площади. Под трибуной был маленький зал с баром и туннель для «членовозов» (так в народе называли лимузины, в которых разъезжали «вожди народа»). Кстати, впоследствии, когда в Киргизии начались смутные времена, туннель пригодился. В случае активных действий толпы при проведении митингов местные «вожди народа» быстро и незаметно ретировались с митинга.

Когда был закончен первый этап проекта – концепция, мы выполнили на согласование макет. Долго ждали приёма. Жили в «партийной» гостинице при ЦК. Время коротали за игрой в бильярд, а в буфете попивали прекрасный местный бальзам, смешанный с водкой и подаваемый в чайничках для конспирации. Тогда уже начиналась борьба с выпивкой на рабочих местах и в рабочее время. Но вот, как всегда неожиданно, в одно распрекрасное утро нас позвали «на ковёр» к Первому. А были мы с опухшими мордами и красными глазами. По дороге некоторым пришлось закапывать нафтизин, чтобы убрать красноту глаз. Доложили концепцию музея «на отлично», всё прошло как по маслу. Профессионализм не пропьёшь! Первому понравился наш многоярусный макет. Он задал несколько вопросов, мы отвечали, как могли. По окончании он нас поблагодарил за оперативно проделанную работу, а когда мы стали уходить, он обратился ко мне, сказав: «А Вас попрошу остаться». Совсем как в фильме «17 мгновений весны», тогда впервые показанном по ТВ. Я остался, и мы проговорили с ним примерно полчаса. Он с пристрастием начал задавать вопросы, связанные с реализацией проекта. Но все они сводились к одному: возможна ли реализация такой грандиозной экспозиции в такие сжатые сроки.