Читать «ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ. Книга 1» онлайн - страница 218

─ Сел на поезд, и в Туле? Любопытно! ─ усомнился Петр. ─ Туда идут поезда только с немецкими танками, и все под нацистским флагом! Возьмешь гармошку и будешь в поезде распевать немцам песни ─ «Дорогая моя столица, Золотая моя Москва»?

─ Не буду. Пристроюсь кочегаром.

─ Думаешь, возьмут фашисты?

─ Придется, поискать ─ дорогу к храму!

Петр понял, что предстоит разлука:

─ Люб ты мне, Саша! Зову на свою родину, в Старую Руссу. Скорее доберемся.

─ Не могу, Петр! Немцы штурмуют Тулу! За долгие скорбные путешествия от смерти к смерти, я переполнил, перенасытил себя болями и ненавистью за Русь! Я воин Руси, я Пересвет! Я хочу биться с врагом! Мое место на Куликом поле, рядом с Дмитрием Донским!

Петро помолчал:

─ Что ж, смотри! Ты воин Пересвет, не скрою, и можешь быть полководцем, как ты умно разложил поле битвы под Медынью, а я больше странник-печальник на Руси, был пахарем, не пошло, сменил плуг на оружие, не пошло! Я живу с Христом! И не желаю быть палачом! Призовут, буду биться! И, может, еще свидимся на Куликовом поле! Прощай!

Друзья по-мужицки круто обнялись, долго стояли так, не в силах отсоединиться, испытывая безумную печаль, жалость и скорбь, чувствуя, как неостановимо льются слезы. Юноши не стыдились слабости и не сдерживали слез. Они пережили вместе столько мук, столько раз спасались от смерти, что волею-неволею воссоединились в любви на всю жизнь, на все бессмертие. Когда волевой, неунывающий Петр ушел, Башкин еще долго стоял на развилке дорог, смотрел вслед, все больше ощущая земную ненасытную тоску, вселенскую сиротливость.

Дабы воплотить задумку в жизнь, Александр Башкин выбрал деревню Медведково, какая стояла у станции Темкино. Проще было наладить связь с машинистами поездов, которые, не исключено, могли быть из Алексина или Щекино. Он вошел в избу к старосте смело, как вольный человек, что обласкан немецкою властью. Не пряча лицо в воротник осеннего пальто, не отворачивая блудливые глаза, предъявил документы, пояснил, он западник, просит на время устроить на житие. Староста– старичок по-русски приятный, сытый, гладко причесанный на пробор долго изучал бумаги, напечатанные на машинке на немецком языке, с гербовою свастикою вверху. Пристально рассмотрел на свет керосиновой лампы печать. Вернул и, ни слова не говоря, оделся, скрюченным пальцем пригласил следовать за собою.

Постучав, вошел в дом на окраине. Непреклонно, но ласково попросил:

─ Приюти постояльца, Настасья Сергеевна. Муж у тебя на фронте, был уважаемым человеком, председателем сельпо. Семья, е детишек без края, есть живность, поросенок, овцы, куры, корова на отеле. Работник в доме сгодится! Документы в порядке, возвращается в Западную Белоруссию, с кем немец не воюет! Правда, я по-фрицевски не шпарю, но с виду человек от чести и порядка!

Башкин пришелся ко двору. Его вмиг окружили дети хозяйки. Познакомились. Ребятишек было шестеро. Звали Толя, Коля, Вася, Виктор, и девочки Лена и Катя. Он быстро поладил с детством. Играл в разные игры. Выстроил балалайку, приладил к банке фанерку-гриф, натянул струны. Вечерами пели частушки, русские народные песни. Голос у Башкина великолепен, как у Федора Шаляпина, в голосе слышна мятежная сила бурлака на Волге, изысканная бархатность, когда пел, очень радовал детскую империю. Александр с детства любил рисовать. И карандашом, и акварельными красками. Открыл школу живописи.