Читать «ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ. Книга 1» онлайн - страница 214
Олег Павлович Свешников
Побег удался.
И снова пошли к своим.
Для битвы.
Они не знали, дойдут или не дойдут? Но шли и шли, проклиная мучительную дорогу, изжигая себя тоскою и слезами, еле передвигая задубенелыми ногами, порою со скорбною ясностью осознавая, что делают последние шаги на земле, живут последними мыслями, последними муками. Не будь на пути русского селения, они давно бы гибельно-неслышно замерзли, лежали под снежным саваном. Но правда жизни еще мучила воинов, мучила надеждою, заставляла идти и идти. Пусть даже на Голгофу.
На околице деревни увидели коровник. Зашли. Народу валом. Все свои, красноармейцы, выходящие из окружения. Лежали на полу, на сене. Человек девятнадцать. Все с угрюмыми, изможденными лицами, со страшно впалыми глазами, с большими синими кругами. Жарко горела печь. Башкину гнездовье не понравилось, придут немцы, каждого расстреляют; а немцы явят себя! В деревне видели оживление, а Каину жить, пока живо человечество!
Он поделился своим опасением! Но друг уже пригрелся теплу и беспечно махнул рукою: чему быть, того не миновать.
Немцы пришли с рассветом. Затаенно подступив, открыли из автоматов огонь на поражение. Били через стены, окна.
Затем последовала команда:
─ Рус, сдавай-с! Ви окружен!
Сдаваться было некому. Коровник переполнен убитыми, стонущими ранеными. Вышли трое. Увидев смуглого человека в командирской шинели, с черными курчавыми волосами, офицер ткнул в его грудь пальцем:
─ Юде?
Пленный разразился страшным криком:
─ Я русский! Рус! Рус Иван!
─ Юде! ─ непреклонно произнес гестаповец. И поднял перчатку. Автоматные очереди сразили несчастного.
Фашисты вошли в помещение, пристрелили раненых. Офицер осмотрел чердак, крикнул:
─ Кто спрятался в сене? Выходи!
Башкин не шевельнулся. Затаился.
─ Подожжем!
И подожгли, бросили факел. Огонь жадно набросился на высушенные бревна, сухое сено. И все ближе подступал к воину Башкину. На миг он решил: лучше сгореть, чем опять в плен. Пламя уже обжигало лицо, ресницы. Еще мгновение, и он весь безвозвратно, безвозвратно перекочует в огонь, в костер. Станет пламенем. Башкин увидел плачущую мать. Увидел себя обугленным творением. И с силою выбил доску в крыше, выпрыгнул из огня. Котов выпрыгнул следом.
Друзья незаметно ускользнули в лес. И бежали от проклятого места по жгуче-морозному снегу так долго, пока не упали и не потеряли сознание.
Первым пришел в себя Котов. Долго силился понять, где он? Тело не слушалось. Щека примерзла к снегу. С трудом поднявшись, он бесчувственными пальцами нащупал в кармане осеннего пальто самогон, растер им задубелую щеку, руки. Выпил. И постепенно теплота охватила промерзшее тело. Теперь он стал врачевать Башкина. И тоже вернул его к жизни.
Обреченность ушла.
Роковая ночь отступила.
Надо было двигаться.
Промерзшими льдинками они все же добрались до поселка Ферзиково, откуда до Алексина было рукою подать.
