Читать «Бунт женщин» онлайн - страница 5

Женщина — Люша. С тринадцати лет ходит за отцом по пятам. Сейчас ей семнадцать. На год больше, чем мне.

Голый зад отца… — только его и вижу.

Всё-таки встаю и бреду к своей насыпи. Разом рухнуло в овраг моё прошлое — в голосе отца: «Человек должен служить Богу», «Молись, Поля», «Кайся в своих грехах», «Нельзя носить на себе грехи, кайся».

«Кайся», — барабанит по голове дождём голос отца.

Нет дождя.

Не успела вползти на свою насыпь, услышала стук колёс.

Поезд?! Сейчас, утром? Никогда в это время не бываю на насыпи. Мой поезд — тот, что останавливается в четыре дня, один за сутки. И он идёт на юг!

«Кайся!» — пало в стук.

Я вскочила так быстро, что потеряла равновесие, осела на землю, тут же поднялась.

Поезд — проходящий. Прямо сейчас кинуться перед ним на рельсы. Или пусть заберёт меня отсюда, или пусть задавит.

Скатилась с насыпи. И — отшатнулась.

Морда поезда скалится, бьёт жаром, от неё лучи веером, прожарят раньше, чем поезд остановится.

Проскочил, отшвырнув меня к насыпи горячим тугим воздухом. Распятая воздухом, с раскинутыми руками, прибита к насыпи.

Жадно хватаю ртом воздух, пахнущий чужой жизнью.

«Молись», «Кайся в грехах».

За кого «молись»?

В чём «кайся»?

Может быть, мои грехи — это то, что у меня нет друзей и учителей я не люблю.

Одну учительницу любила. Шушу.

— Закройте глаза, ребятки, сегодня мы погружаемся на дно океана. Снизу, со дна, вода в солнечный день — голубая.

— Из океана, из воды началась жизнь, — голос Шушу.

Я ещё не человек, я — простейшее, амёба, я ещё одна клетка, не слившаяся с другой, тихо лежу на дне океана. Я порождена водой. Миллионы лет у меня в запасе — долго мне превращаться в человека.

Хотя теперь неясно, зачем превращаться в человека — всю жизнь так и сидеть на насыпи и жадно глотать горячий воздух летящих мимо поездов?!

Шушу умерла. Разрыв сердца.

Что разорвало её сердце? Просто так ничего не бывает. Нужно много тусклых пуговиц, торчащих среди полосок, много «кайся» и «молись», чтобы оно взяло и разорвалось.

Она умерла молодая.

Ветер гонит её голос мимо меня, никак не зацепиться за него. «Шу-шу», «шу-шу».

Сегодня мне приснился Шушин океан. Может, Шушу послала его в мой сон, чтобы что-то сказать, от чего-то предостеречь.

— Ты чего, балдеешь тут?

Я вздрагиваю от неожиданности. И даже вскакиваю.

Пыж? Что он тут делает?

Пыж вовсе не Пыж, а Виктор. Пыж он потому, что пыжится. Его отец Виктор Викторович — самый богатый человек в нашем Посёлке. Он снабжает все окрестные посёлки и города колбасой.

Пыж любит сласти. Всегда у него в кармане сникерсы и другие иностранные конфеты и печенья. Он всегда жуёт: и на переменах, и на уроках.

Сейчас Пыж стоит передо мной, засунув руки в карманы штанов. Странно, что не жуёт.

А я словно голая. Он раскрыл моё убежище! Куда теперь мне деваться?

— Чего моргаешь? Пыль попала в глаза?

Я пячусь от него, от насыпи, а он идёт ко мне.

— Тебе говорили, что ты — красавица? Я такую видел в телике. Только на ней было длинное платье.

У Пыжа — громадная пасть, его толстые губы похожи на борта пухлых оладий.

Он не важный сейчас — наглый, но его почему-то бьёт дрожь. Я поворачиваюсь, чтобы бежать прочь, и — застываю под окриком: «Стой!» В одну секунду он оказывается возле, опускает свою лапищу на мои плечи, разворачивает меня лицом к себе.