Читать «Цель номер один. План оккупации России» онлайн - страница 388

Губернаторы получат чрезвычайные задания по заготовке продовольствия в регионах, и они будут вынуждены сами устранять рэкетиров и хищников-посредников, мешающих крестьянам производить больше продуктов питания. Устранят и мафиозные нравы в торговых сетях, мешающие поступлению продовольствия от производителей к потребителям.

Будет ликвидировано авторское право и право наследования в их нынешнем виде, поскольку они стали тормозом на пути общественного прогресса, важным средством эксплуатации человека человеком и ярким проявлением противоречия между общественным характером производства и частным характером присвоения.

Частная собственность на знания, преимущества в образованности и уровне того, что в обществе называется культурой, всегда служили средством и моральным оправданием эксплуатации «низов» «верхами». Еще Плутарх цитировал возмущенное письмо Александра Македонского Аристотелю, опубликовавшему некоторые элементы своего учения:

«Ты поступил неправильно, обнародовав учения, предназначенные только для устного преподавания. Чем же мы будем отличаться от остальных людей, если те самые учения, на которых мы были воспитаны, сделаются общим достоянием? Я хотел бы превосходить других не столько могуществом, сколько знаниями о высших предметах».

И Ленин не раз писал, что образованные классы, даже если у них отнята власть, сохраняют преимущества знания и культуры. В истории нередки случаи, когда менее культурные завоеватели, покорив более культурный народ, принимают его культуру, и происходит «завоевание завоевателей». Правда, – добавлял Ленин, – культура у свергнутых эксплуататорских классов России слабенькая, но все же она более высокая, чем у взявшего власть пролетариата.

Действительно, давно известно, что «в слове «ученый» заключается только то, что человека много учили, но из этого еще не следует, что он чему-нибудь научился». Но даже если он и научился чему-то в своей области знания, создал какую-нибудь (чаще – выморочную, к которой даже коллеги-специалисты относятся с большой долей скепсиса) теорию. Это еще не значит, что он умнее простолюдина, культурнее его (просто народная культура иная, чем культура «верхов») или глубже его понимает жизнь. Но общество признает «сложные» знания, доступные лишь избранным, и отдает им преимущества в своей иерархической структуре. В почете оказываются, например, создатель квантовой физики, хотя она невозможна по определению (ибо физика занимается непрерывными процессами, а квант – это порция, прерывность). Или творцы теорий «большого взрыва», «расширяющейся Вселенной», пытающиеся ответить на неразрешимый вопрос, очень популярный у нас в 1930-е годы: «Было ли начало и будет ли конец мира?» При этом забывая, что наука, пытающаяся объяснить бесконечное, все-таки строится на конечном множестве наблюдений. (Поэтому заранее можно сказать, что в результате запуска «Большого адронного коллайдера» ученые не узнают ничего существенно нового, хотя на эту игрушку израсходовано больше 10 миллиардов долларов.) К тому же разряду следует отнести теорию «ноосферы» и пр. (Действительной «ноосферой» стал Интернет, постепенно вбирающий в себя все, что было записано буквами, нотами, красками и т. п. Ну, а то, что там наряду с бесценными сокровищами встречается множество мусора, – это тоже характеристика человеческого разума на данном этапе его становления.) Кроме того, подлинные открытия получают признание спустя много лет, чаще – после смерти их авторов.