Читать «Истории длиной в стихотворенье» онлайн - страница 3

Всё равно, как до Сочи.

Но я засиделась чуть,

И стрелка в часах, приблизив путь,

Куда-то уносит в даль меня…

И я, дыхание затая,

По сюжетам пройденным, по фактам брожу,

С нуля и до окончания.

Но, что от этого всего я жду?!

Совсем лишь малость…

И эта малость зовется воспоминанием.

Наполнилось особым ароматом и светом

Пространство по периметру вокруг,

Когда я вспомнила долгожданное лето,

И легкое дуновение ветра

Ощутила на теле я вдруг.

Лето состоит из четырех букв,

Передающих душе тепло,

Из четырех манящих звуков,

От которых нам всем светло.

Медленно вниз

С небес на землю

Очень сложно падать.

Но это был последний

Наш с тобой сюжет

Прощальных встреч и расставаний.

Не нужно точек, восклицаний,

Бесполезных начинаний –

На это есть уже ответ.

То был прощальный

Наш с тобой урок

Открытий общих и познаний,

Душевных истин осознаний

И чтений мыли между строк.

Прощай

Мы теперь с тобой не равны.

(Но перед Ним мы были

И всегда будем равны!)

Как я хочу слова любви шептать,

Объятия навстречу раскрывая,

Тебя ласкать и прижимать

К себе, минут, часов не замечая,

Но вижу холод я в глазах твоих…

Мне волю и терпенье дал Творец,

Но, к моему большому сожалению,

Всему, всему приходит свой конец,

Вот и им пришло испепеление.

Вопросы хорошо задавать от пяти и до…

Одни ответы и вопросы,

Одни немыслимые спросы,

Одни подъемы и падения –

Одни возвышенные ощущения.

Хочу любви, хочу добра,

Хочу прожить я с человеком

Жизнь, отмеренную сверху,

Не расставаясь с ним во веки.

Трахер или Берг?

Роман Трахтенберг –

Такой вот звучный псевдоним –

Давно известен и любим.

Но после смерти не признали.

Его услышишь ты едва ли

По радио или с экрана –

Такая вот фата-моргана.

Уходят в вечность таланты:

Шоумены, певцы, музыканты.

А лучшие из них остаются в сердцах,

И в памяти нашей, и в наших умах.

Марина Голуб

Она была как зажигалка,

Как будто ураган к дождю.

Подобно ветру и восходу,

Актриса эта нам являла

Натуру страстную свою.

Мариной Голуб представлялась,

И жизнь кругом преображалась.

Дарила радость и улыбки,

Любила жизнь, была любима…

Но ночью темной и роковой,

Ей уготована участь судьбой:

Текли ручьи не дождевые –

Слезами всё кругом омыли.

Людская черствость

Настолько люди очерствели!

Коростой словно начинили

И серой массой облепили

Их дух снаружи и снутри.

И стали комом и толпою –

Не совладать уж им с собою.

И держит их одна тюрьма,

Где много всякого дерьма.

У мужества лицо такое

(Памяти Геннадия Венгерова)

Вот это мужество и воля!

Подобно Вассе Железновой…

Один актёр, один артист –

Он не подставил, не подвёл,

Картину полностью довёл,

Раскрыл сюжет, того героя.

Ему все аплодировали, стоя.

С последним словом режиссера:

«Снято!» разошлись актеры.

Но последняя роль никому

Не давала еще слабину.

И только скупая мужская слеза

Омыла щеки его и глаза.

Повседневность

Мне скучно…

Этой скуки тень –

Словно белая метель,

Словно наледь на снегу,

Словно снег в метель, пургу.

Эмоции

Совсем душа загрохотала

И только стоном искушала.

Текла ручьем, а то стеною…

Бетонно-крепкие, порою,

Сдавали нервы в тот же миг.

И превращалась в слабый крик Моя душа.

Те самые пять минут

Душа от чистого, от Него –

Ее не понять в сердцах.