Читать «Ваганьковский приют» онлайн - страница 146

– Екатерина Ледич, да, да, вот. Очень сожалею, но у меня очень печальная для вас новость.

Он сглотнул, напряг слух.

– Говорите, я слушаю.

– Она так и не пришла в сознание, скончалась сегодня утром, время…

Незнакомый женский голос говорил еще что-то, его спрашивали, он не слышал, повесил трубку, не двигался и только беззвучно шевелил губами, все время повторяя одно и то же: Рита мертва, ее зарезали, а Катя отравилась. Рита мертва, а Катя отравилась. А что теперь делать ему? Боже, какой ужасный конец. За что с ними так? А он живой. Он, оставшийся в полном одиночестве.

Он стоял у телефона совершенно неподвижно, тупо уставившись в пол и слегка раскачиваясь. С ним не будет больше Кати. Не будет Нефертити, этого живого человека с зелеными глазами, с которым впервые в жизни обрел себя, увидел впереди цель, почувствовал свою значимость. И теперь что? Снова назад, в прошлое. В одиночество? Почему так, зачем? Кому он нужен?

Его безотчетно потянуло к письменному столу. Захотел увидеть глиняного человечка. С трудом сделал пару шагов. Где этот вольт? Вот он на столике, без повязки и руки свободны. Кто снял с него все эти путы? Он приблизил его к себе. На него смотрело удивленное лицо Катерины. Бог мой, опять она. Всюду себя рассовала.

Он с размаха разбил его о стену. На ковре валялись мелкие глиняные осколки и кусок белой ткани в бурых пятнах. Кровь? Он поднял с пола платочек. И прочитал вышивку: «Е.Л.».

Екатерина Ледич. У него мурашки пробежали по телу. Значит, все-таки Катерина ворожила на Риту? Хотела ее погубить? Да зачем ей это? И вот нет ни Риты, ни Кати.

Кружевной платочек его заинтересовал. Он с ногами забрался в кресло. Стал рассматривать его на свет. Вспомнил, как Катя перевязывала его руку. Вспомнил ее рассказ о том, как она сама решила сделать заговор на его кровь. Но потом поняла, что все это глупость несусветная и все приобретает смысл в жизни только тогда, когда встречаешь человека, с которым себя начинаешь ощущать человеком тоже.

Сделал глубокий вдох, налил себе полную рюмку, выпил и потом неожиданно для себя со всего размаха ударил рюмку об пол. Вокруг разлетелись мелкие осколки стекла. Ему хотелось рыдать. Голова наклонилась, ударилась об стол. Ему хотелось завыть. Он взял бутылку, которую принесла Вероника. В ней оставалось еще немного коньяка.

– Гадина! – крикнул он и ударил бутылку о стену. Осколки разлетелись по всей комнате, на стене образовалось темное пятно. Он взял со столика бутылку «Метаксы», прислонил к губам, но пить уже не мог, и коньяк тек по его подбородку, по груди.

Из этого заторможенного состояния его вывел телефонный звонок. Он дребезжал в передней и требовал к себе.