Читать «Прощай и будь любима» онлайн - страница 161

– Что это, Барон Викто́р? – хохочет Саша.

– Мой эликсир.

– Да это ж настоящие доспехи! Дорогой Дон Кихот! Наш вечный Дон Кихот! Ну а я – ваш Санчо Панса, готов сражаться!

Катя уже исчезла.

* * *

Вбегает взволнованная Лиза-Бима – скоро его день рождения! – смотрит на часы, возвращается, приносит блюдо с мантами. Входит ее новый знакомый краевед с букетом цветов. Здесь Рита, Лиза, Майя, Саша с Пашей.

– Ой, какой хороший человек. Не опоздал! – Лиза берет цветы. – Вкус, да? Аким Ильиц, пробуйте манты.

На лице гостя блаженство:

– В высшей степени!

– По-монгольски – «Сань!» – переводит Лиза.

– Сань? Что значит?

– Очень, очень корошо. И еще: «Ц-ци!» – Взявшись за руки, они повторяют: «Сань! Ц-ци!». – Два «цы». Еще, еще раз! Чувство надо! Русский ментальность! Сань – Ц-ци! Сань – Ц-ци!

Они неловки, стеснительны и счастливы.

– Наконец-то все снова вместе! – Маргарита держит бутылку «Игристого». – Одумался наш новорожденный: он отмечает свое рождение в День Победы!

Телефонный звонок – это Василий.

– Как жизнь?

– Как? Жизнь, то есть старость, то есть холера? Как всегда, протекает нормально, – смеется хозяин.

– Что? Холера? Молодец, Петрович! Главное – не терять чувства юмора.

– Придешь? Мы ждем, и без юмора.

Появляется Василий. Маргарита в восторге:

– О, кто пришел! Наш Нострадамус! Мудрец, прорицатель! И ведь как правильно все нагадал! В Австралию я не еду!

(Вася рассказывал, что однажды напялил колпак, маску, халат, изобразил звездочета и гадал всей честной компании. Маргарите, которая собиралась уже в Австралию, предрек там «ужасного мужа».)

Лиза кивает:

– Какой умный целовек: диссертация – вон, ментальность – вот, Ильиц!

Входит Петрович:

– Друзья, прошу садиться! Я собрал вас сегодня… прошу прощения за долгий перерыв, – чтобы продолжить наши радости. 9 мая – День Победы, и 9 мая – мое рождение.

– В мае еще день рождения Пушкина! Умер Моцарт, но дух его, гений его переселился в Пушкина!.. – добавил Василий. – Духи летают во Вселенной, не зная границ!

– Слушайте меня! – объявляет Петрович. – Друзья мои, прекрасен наш союз! Наполните бокалы. Много пролито ради этого дня крови. Много полегло солдат на полях войны, дорога цена Победы… Сколько было тех, кто не оставил своего имени, но взамен отдал жизнь…

Все встают и чокаются. В комнату осторожно входит незнакомая женщина. Петрович всматривается в нее:

– Что-то знакомое, знакомое… Кто вы?

– Помните: Тверь, метро? Я пела, вы дали мне адрес… Дом для бродяг. Вот я и решилась.

– Так это же замечательно! Входите, будьте как дома! – Та робко присаживается. – Смелее, Елена Прекрасная! …А что новенького откопал наш краевед?

– Ильиц, ц-ца! Говори, позалуйста.

Краевед взволнован:

– Я был в городе Смоленске, услышал замечательную историю – о войне. Запись в архиве, фонд 10, опись 267. Я могу читать?.. 1941 год. Немцы уже рядом, в центре города ни одного целого здания, дома в развалинах, надо эвакуироваться. Музейщиков всего человек десять, днем они копают противотанковые заграждения, ночью дежурят на соборном дворе, описывают вещи… Разыскали председателя облисполкома, с трудом узнали его. На четвертушке бумаги тот написал: «Музею дать один вагон для эвакуации». – Краевед заикается, волнуется, нелеп, но трогателен. – Стали таскать вещи на руках. Скульптуру графа Панина, работа Антокольского, – ни поднять, ни увезти, ее замаскировали тряпьем… Фашистские самолеты уже бомбят город, на машины вещи грузить опасно, да их и нет, только телеги. И вот телега, нагруженная доверху корзинами, коробками, свертками, а сверху – мешок с новгородскими серебряными монетами… Вдруг на улице Кашена – взрыв, лошадь шарахнулась в сторону, и мешок с серебром рассыпался. А вокруг гонят скот, едут на машинах, телегах. Идут солдаты. И тогда маленькая женщина по фамилии Буркова закричала: «Стойте, хлопцы, рассыпался мешок с деньгами. Помогите собрать эти ляльки! Умоляю!». И солдаты бросились на подмогу. Собрали, все до единой целы! Никто не позарился. Вот что я услышал в Смоленске.