Читать «Прощай и будь любима» онлайн - страница 158
Адель Ивановна Алексеева
– Да что это за жизнь? Ты же молодой, Вася!
– Это – жизнь, да еще какая! Никто не утащит меня в пламень костра, а костер страсти не легче, чем огонь, на котором горел Ян Гус. Есть люди прохладные, а есть теплокровные. Что одним – приключение, примитивный секс, то другим – огонь, в котором сгорает судьба… – Вася, помолчав, снизил тон: – Одна поэтесса назвала женщину знаешь как? «Чума, блокада иль война». И ведь женщина! – Дергает удочку, радостно: – Клюет, вот она, вот она, славная рыбка! Вот это дело так дело!.. Барон, зря вы так переживаете… Сколько я помню, вы раньше выпутывались из сложных ситуаций. Помните, писали предложения по переустройству общества. Вас даже хотели выбрать в Думу. Писали Горбачёву, поддерживали гласность, ускорение, свободу, хотя… как все эти категории соединить? Не понял я тогда.
– Но, Вася, разве ты не согласен, что с социализмом-коммунизмом мы не справились?
– Зато теперь – разлюли-малина. Горбачёва невзлюбил Ельцин, и не далее как пять дней назад отменили шестую статью конституции, о руководящей роли партии.
– Как? А кто же будет руководить? Я, хоть и не был никогда коммунистом, считаю, что они все же делом занимались…
– А теперь как говорят? Куй железо, пока Горбачёв! То есть хватай, сколько можешь… Меня обогащение отвращает, а вас?
– Да тоже ни к чему вроде.
– Так вот и следует нам с вами, Петрович, вернуться к теории мироздания. Помните, сколько спорили об этом?.. А вы – Катя-Катерина, нарисована картина.
Виктор Петрович смотрит отрешенно и возвращается к той же теме:
– Пойми, Кирыч, я встретил женщину, мою единственную, особенно глаза, брови… Она недурно поет, а без музыки мне нет ни женщины, ни мироздания. Тяжело.
– А кто сказал, что жизнь – легкая штука? Она есть страдание и мука… От рекламы мы глупеем, от реформ – балдеем, голые дамы в телевизоре убивают чувственность. Вся надежда – на наших великих предков… Я думаю, чем они там, на небесах, занимаются? Святые, герои, мученики, писатели?.. В надзвездных мирах, – Вася встает, патетически произносит: – витает их дух, они посылают нам свою энергию и… Прости, Петрович, мою выспренность!
Барон рассеянно бормочет:
– Да ведь я люблю это!..
– А что ваша Дульцинея, не рассказали вы мне про свадьбу. Какова она была?
– Про свадьбу?.. Я купил ей белое платье, фату, цветы, прочитал стихи:
А происходило это так. Катя велела пригласить на свадьбу знаменитостей, но какие это были знаменитости? Безработный кинорежиссер, безгонорарный автор двух книг, да еще важный гость – якобы потомок какого-то графа. В то время всплыли родственники «бывших», даже заговорили об уцелевших в Екатеринбурге Анастасии и царевиче. «Важный гость» более походил на десантника или спецназовца. К яствам свадебным он не прикасался, а открыл свой кейс, поставил рядом две баночки и с достоинством проговорил: «Я должен себя беречь, ибо являюсь единственным наследником, который имеет право на возвращение огромного долга Японией». И вкушал пищу только из своих баночек. Но на Катю-Катерину произвело впечатление другое: гость вручил ее жениху знатную бумагу о том, что ему присваивается титул барона. «Значит, я буду баронесса?» – обрадовалась она… А приглашать старых обитателей его дома не пожелала.
