Читать «Прощай и будь любима» онлайн - страница 151
Адель Ивановна Алексеева
– Эх, поесть бы досыта котлет! – заглядывает в холодильник. – Пусто!
Выглянув в окно, замечает: к подъезду приближается их хозяин.
– Петрович! Барон Викто́р! И чего он себя бароном называет?
Распахнулась дверь, и с шумом вошел пожилой человек благородной наружности. Новые веяния, все потянулись к корням, генетике. Неужто вправду он из лифляндских баронов? Внешне вполне может сойти – порода!
На голове у него что-то экзотическое, а следом – маленькая женщина монгольского облика. Церемонно представляет:
– Господа, будьте знакомы… привел новенькую. Бездомная, аспирантка, из степей Монголии. Золотой человечек. Прошу любить и жаловать. Зовут – Оюмбеке, или Лиза.
Та, по-восточному улыбаясь, кланяется:
– Не бойтесь, это не татаро-монгольское нашествие…
– Будь как дома! – приглашает Виктор Петрович. Заглядывает за шкаф: – Как тут Майечка, жертва взрыва? Вставай, дружочек. – Поглаживает ее, приподнимает, армянка оживает.
– Что, плёхо ей? – спрашивает монголка.
– Ой, худо, клянусь матерью, худо! Ни мужа, ни сына, оба под развалинами… – Майя вытирает глаза. – У тебя тоже нет дома?.. В Монголии?.. Аспирантка, значит ученая. Я тоже была немножко ученая и… рисовала, даже выставки были… а теперь… ничего.
– Не плячь, все будет назад… – утешает Лиза-Бима. – Знаешь, какая моя диссертация? «Влияние мен-таль-но-сти русского и монгольского народов на пере-вод». Понималь?..
– Ага. Но кому это сегодня надо?
– Кому? – спрашивает Саша. – Да всем! Всех народов это касается, даже моего любимого испанского, знаешь, как много общего между каталонцами и русскими?
– Ай, хорошо поняль, поняль! А я там у себя десять лет говорил… Муж не пускал, чиновник не пускал, а я – как носорог, прямо и прямо…
– Значит, ты мужа не слушала, убежала? – спрашивает Майя. – Это худо. Знаешь, кого теперь нам с тобой надо слушать? – Показывает на хозяина. – Петрович! Он хороший, прэ-лесть!
Райнер, встав в трагикомическую позу, читает:
Лиза восхищается:
– Какой человек! А мой муж… Ай, сколько он пил! Десять лет я плакал, десять раз заявление писал – не пускал… А я знаешь? Взал и хитро-мудро сам уехал. Он и не знает, где я.
– Нет, я так не могла бы, – замечает Майя.
Павел внимательно разглядывает Майю:
– А ты красивая… Не пропадешь. Что можешь делать? В Москве только ленивый не заработает, так что соображай!
Майя, махнув рукой, опять плачет:
– Не могу я ничего! Внутри у меня все съедено.
– Зато наружность у тебя – что надо! Хочешь – возьму замуж.
– Зачем замуж? У меня ребенок погиб…
Саша открывает раздвижной шкаф, хочет что-то достать. В это время хозяин отодвигает вторую половину шкафа, и голова Саши оказывается зажатой.
– Ой-ой-ой! Уже начались восточные казни? – кричит он. – Петрович, это что, гильотина? Еще чуть-чуть, и башка долой!
– Ох, извини, Сашок! Это отцовская конструкция, называется – «Зов предков». – Барон исправляет шкаф. Приподнимается на цыпочках и чуть отодвигает занавеску, закрывающую картину на стене. – Вот единственная моя ценность – женский портрет работы Корина. Моя первая и единственная любовь! – Он забыл уже все другие увлечения – любовно осматривает, целует и закрывает портрет. Спускается на пол. – Как Сашок назвал мое сооружение в шкафу? Гильотина? Точно!..
