Читать «Прощай и будь любима» онлайн - страница 10

– Валентина, тебе письмо!

Она поспешила навстречу. Почтальонша вручила увесистый конверт. Не успела его открыть, как из-за плеча возник Саша и выхватил письмо. Тина бросила на него мрачный взгляд светлых глаз, брови, похожие на крылья ласточки, взлетели вверх.

– Так, да, Ромадин? Приличные люди не читают чужих писем.

– А я и не собираюсь читать, только взгляну, откуда… А-а, Калинин? – Он вернул ей письмо и помчался к обрыву.

Через минуту над обрывом взметнулось его упругое, сжавшееся в комок тело, вцепившееся в толстую веревку, с узлом на конце и – вперед-назад, вперед-назад!.. Солнце то слепило глаза, то уходило в тень… Над широкой луговиной сгустилось черное облако птиц, вот оно взметнулось выше и опять рассыпалось…

Саша завороженно смотрел, как «птичье облако» перетекало из одной формы в другую, уподобляясь то шару, то шлейфу. Чьей воле подчинено их движение? Вожак управляет стаей – или у них иные, неведомые законы? Может быть, и человеческие сообщества развиваются по схожим законам? Какие силы управляют нами? В школе говорили: классы. Нет, должно быть что-то еще… Птицы движутся в пространстве, а люди – во времени. А время? Существует само по себе, неподвижно, – или его двигают человеческие действия? Саша обводил взглядом горизонт, а в глазах блистали слезы: его захватывало величие мира, жизни, будущего, и будущее виделось долгим и светлым, как освещенное облако.

За ним пристально наблюдала, любуясь, Вероника Георгиевна.

А по дороге печально удалялась ее дочь, тоненькая девушка с толстой косой, держа в руке какой-то конверт. Кофточка с оборкой, юбка-клеш – все в ней славно, однако что-то в походке, облике дочери настораживало Веронику Георгиевну. Уж не влюбилась ли? И не в Сашу ли? Соседи, с детства вместе играли, потом он уехал в Харьков, вернулся, теперь поступил в военную академию, – его не узнать: возмужавший, смуглый, «победительный».

Вероника Георгиевна сидела над обрывом, на покосившейся скамье под пронизанными солнцем деревьями, и неотрывно глядела на Сашу. На фиолетовом маркизетовом платье с желтыми цветами, на белой шляпе с низкой тульей, на веере и руках ее играли солнечные пятна – как на картинах Ренуара.

Вверх – вниз, вверх – вниз… И на другую сторону обрыва.

Мощная ветка, держась за которую летал Саша, вызвала в памяти образ: не так же ли и она, и Россия – вверх, вниз и все через обрывы?..

Разноцветная радуга слепила глаза, и в свете ее возникли другие, юные полеты на качелях, украшенных лентами и цветами…

…1913 год. Такой же яркий летний день. Такой же нестерпимой синевы купол неба – словно китайская фарфоровая ваза, стоявшая когда-то на полу в их доме…

Девочка Вероника в белом платьице и мальчик в серой курточке, с седой прядью в волосах, взлетали в небо. «Как тебя зовут?» – спрашивал он, и она кричала: «Ве-ро-ни-ка-а!» Его звали Никита (так он себя назвал).

Потом появился жандарм, и над рекой, гораздо более широкой, чем эта, разнеслось: «Р-р-разойдись! Пароход идет!». 300-летие Романовых. Последний счастливый русский год, передышка между русско-японской и будущей мировой войной.