Читать «Карманный оракул. Парные события во сне и наяву» онлайн - страница 58

Существует еще одно важное понятие – протяженность имени. У русских она определяется сочетанием фамилии, имени и отчества. У французов сдвоенными именами, у японцев – цепочкой имен, добавляемых человеку в течение жизни. Так, каждый японец кроме коренного имени получает дополнительное имя в каждой решающей фазе жизни: совершеннолетии, вступлении в брак и даже повышении в должности.

Все добавления к основному имени воздействуют на судьбу человека. Особенно благотворно это воздействие, когда человек получает “свое” имя, фамилию, отчество. В таких случаях мы видим людей, получивших известность и вошедших в историю.

Вот несколько примеров, когда решающее воздействие оказывает фамилия, т. е. родовое имя.

Пугачев Емельян Иванович (1742–1775), Разин Степан Тимофеевич (ум. 1671) – руководители крестьянских восстаний (определяющие слова “пугай” – “рази”).

Мечников Илья Ильич (1845–1916), Сеченов Иван Михайлович (1829–1905) – врачи-физиологи (“рассекли” организм человека и проникли в его тайну).

Радищев Александр Николаевич (1749–1802) – писатель-революционер, (“радел” за общее благо и был сослан в ссылку).

Ушинский Константин Дмитриевич (1824–1870) – великий русский педагог, умеющий “слушать” людские души.

Дубовский Николай Никанорович (1859–1918), Шишкин Иван Иванович (1832–1898) – живописцы-художники (???).

Направник Эдуард Францевич (1839–1916) – дирижер-композитор, “управлял” оркестром.

Множество людей имеют обычные занятия и профессии, которые также соответствуют их фамилиям. Среди них выделяются люди искусства, чья деятельность публична. Я думаю, многие обращали внимание на дирижера Сергея Скрипку и певца Анатолия Соловьяненко. Этими фамилиями не исчерпывается список совпадений. Но если совпадение смысла фамилии и ремесла обусловлено многими случайностями, то иное дело псевдонимы. В них с наибольшей силой проявляется действие коллективного бессознательного, действие архетипической энергии слова и времени.

Заметное действие псевдонима на успех его обладателя происходит лишь в том случае, если этот псевдоним улавливает вибрации эпохи. В начале ХХ века, когда в обществе царило настроение приближающейся катастрофы, на гребне общественного признания оказались те поэты и писатели, которые взяли себе “страдальческий” псевдоним. В книге В. Г. Дмитриева “Скрывшие свое имя” отмечены такие факты. Украинский поэт М. Н. Кочура подписывался псевдонимом “Михайла Одинокий”. Грузинский журналист И. Имедашвили подписывался как “Оболи” (“Сирота”). Русский поэт С. М. Архангельский назвался “Сергеем Грустным”, Н. И. Белов взял псевдоним “Никола Грусть”. В. В. Смиренский принял псевдоним “Андрей Скорбный” (хотя, можно отметить, что и его настоящее имя вполне вписывалось в этот ряд). А политический ссыльный И. Кривенка подписывался как “Иван Могила”. И даже С. А. Толстая приняла псевдоним “Усталая”.

Поэты-символисты брали себе псевдонимы, выражающие качество не в явном, а метафорическом смысле. Например, писатель Андрей Белый (Бугаев Борис Николаевич – 1880–1934), сатирик Саша Черный (Гликберг Александр Михайлович –1880–1932).