Читать «Боевая вылазка в СССР» онлайн - страница 8
Виктор Александрович Ларионов
Разошлись…
Местность все повышается. Внезапно открывается панорама на несколько верст вперед, и над лесом ясно виден дымок паровоза. Направление нашего пути, значит, верно — по карте тут и должна быть железная дорога. Но сил больше нет… Мы все трое — два спортсмена и я, участник кубанских походов, — дошли до предела возможности… Молоточки бьют в висках, круги черные и красные плавают перед глазами, в ногах — свинец. На Сергея жаль смотреть, он стер сапогами ноги до крови.
Дима ругает его непрерывно последними словами:
— Да сними ты плащ к чертовой матери! Да подбодрись же ты, на самом деле!.. Нас всех подводишь!
Сергей даже не отругивается… Но и у Димки настроение падает, а это уже совсем плохо. Во всей нашей операции на него делается серьезная ставка.
Делать нечего, надо зайти в какую-нибудь избу напиться и поесть. Риск большой, но другого выхода я не нахожу.
Осматриваюсь. Из группы изб намечаю отдельно стоящую небольшую избенку в два окна. Отдельно стоящую — на случай столкновения, небольшую — считаясь с вероятностью немногочисленных обитателей.
Входим во двор. Стучимся. На цепи мечется, заливаясь хриплым лаем, лохматый пес.
На стук вышла женщина лет тридцати с печальным угрюмым лицом и спросила с финским
акцентом:
— Вам чего надо?
— Можно у вас купить молока и хлеба?
— Можно, входите…
В сенях, прямо на полу, на грязных тряпках лежит пьяный до бесчувствия малый лет сорока; очевидно, муж хозяйки. В маленькой комнатушке с тусклыми оконцами пьем холодное, густое молоко литр за литром, так что хозяйка еле успевает подносить из погреба. Ломоть тяжелого, сырого черного хлеба застревает в горле. Хочется только пить от страшной жажды, усталости и нервных переживаний. У палатей жмется кучка желтых, худых, оборванных ребятишек. Стучат дешевые часы с цветочками на циферблате. Жужжат мухи. Душен спертый специфический воздух бедной избы…
На наше счастье, хозяин сильно пьян, а хозяйка-финка, очевидно, весьма далека от политики. Мы отдыхаем с полчаса, щедро платим советским серебром и бодро шагаем дальше по тракту. Солнце склоняется к вечеру. Семь часов…
На завалинке у школы сидит группа людей в гимнастерках, полуфренчах. Над крыльцом — радиоантенна. Скверный признак… Один из сидящих поднимается и долго смотрит нам вслед, прикрывая рукой глаза, и даже как будто показывает на нас рукой.
— Не оборачивайтесь, — говорю я моим спутникам. — Идем как ни в чем не бывало…
Деревни тянутся вдоль тракта, сменяя одна другую. По самому тракту идут работы — насыпается щебень и утрамбовывается трактором. Это ведь близкая к границе дорога, и ей, как видно, большевики придают военное значение. Ремонт дороги нам на руку — мало ли строителей, десятников и инженеров с портфелями ходят и ездят по работам…