Читать «Валашский дракон» онлайн - страница 214

Конечно, юношам нужны деньги. А если ты тоже в глубине души продолжаешь ощущать себя юным? Что толку, когда никто вокруг, даже твоя супруга, не разделяет твоего убеждения.

* * *

В июле Матьяш серьёзно заговорил о том, чтобы помочь Владу вернуть румынский трон. Сидя всё на том же балконе, с которого открывался панорамный вид на город, король высказывал свои соображения:

– Знаешь, кузен, это дело весьма тонкого свойства. Ты успел основательно рассориться и с брашовянами, и с жителями Надьшебена, а ведь они мои подданные. Я в сложном положении, потому что намерен помогать человеку, причинившему им столько зла. Сам посуди, чем для них станет подобная новость. Вот почему я желаю, чтобы ты помирился со всеми, с кем успел рассориться.

– Кузен! Не ты ли сам говорил, что брашовяне оболгали меня!

– Нет, я говорил, что брашовяне ввели меня в заблуждение, но, возможно, они и сами пребывали в заблуждении.

– Кузен…

– Помирись с ними. Ведь это разумно – да и христианский закон велит нам прощать обиды. Сделай это, – настаивал король, – и тогда я разрешу тебе пользоваться доходами с золотого рудника в Оффенбанье, который находится под управлением городского совета Надьшебена. Ты всё жаловался, что у тебя нет своих средств. Так вот они появятся. Этого будет достаточно, чтобы содержать небольшое войско. Я сделаю тебя капитаном в моей армии. Видишь? Примирение тебе выгодно. Или ты хочешь, чтобы Брашов и Надьшебен тайно продолжали поддерживать Лайоту?

Скрепя сердце Влад поехал мириться. Дело оказалось очень простым. Король устроил всё заранее. Оставалось только следовать процедуре.

В городах, когда-то понесших большой ущерб от «изверга и разорителя», приём поначалу оказывали сдержанный, без цветов и флагов. Гость шёл в здание городского совета и там, словно обвиняемый на суде, должен был, сидя перед собранием местных старшин, выслушивать претензии. Свидетелями со стороны ответчика выступали люди из свиты князя, совсем небольшой, состоявшей из королевских чиновников. Там же присутствовал младший Влад. Все они, что бы ни услышали, сохраняли полнейшую невозмутимость.

В первые минуты обвиняемый пытался вникать в смысл речей, но очень быстро терял суть и лишь кивал. «Хоть бы поскорее закончить, – думал он, – выйти из душного помещения на воздух». Хорошо, что присутствие посторонних заставляло обвинителей не слишком увлекаться гневными тирадами, а то перечисление обвинений могло растянуться до вечера.

Когда в собрании, наконец, устанавливалась тишина, а ноги старшин переставали топать, «изверг и разоритель» вставал и говорил:

– Братья и друзья, ваши обвинения во многом справедливы. Однако я прошу вас поступить по-христиански и простить мне то, что было совершено много лет назад. Я желаю загладить вину и обещаю, восстановив свои законные права на престол, дать купцам этого города торговые привилегии, дабы со временем вы могли возместить убытки, что потерпели от меня.

За примирительными речами следовало подписание договора о намерениях, а затем стороны клялись на Евангелии. Влад клялся за себя, а избранные люди из городского совета клялись за себя и за своих подчинённых.