Читать «Впереди веков. Историческая повесть из жизни Леонардо да Винчи» онлайн - страница 108

Леонардо грустно поник головой. Король задушевным и страстным голосом доказывал художнику, как он несправедлив, так беспощадно, незаслуженно бичуя себя! Он развернул перед умирающим всю его прекрасную жизнь отшельника, не требующего для себя ничего, кроме возможности наблюдать и работать для блага других… Он напоминал ему о лучших его художественных творениях, которые будут жить вечно. Франциск указал Леонардо на всех, кто его любил и кто будет искренно, глубоко оплакивать его кончину. Но в своей горячей речи король забыл напомнить о великих заслугах мыслителя Леонардо да Винчи, которого не понимали современники, а их было много, этих научных заслуг…

Когда Франциск I ушел, на губах Леонардо все еще играла прежняя горькая и холодная усмешка.

– А ты, мой Франческо, – сказал он Мельци, – ты думаешь о своем учителе то же, что и король? Христианнейший король и мой ученик, мой сын, мысль от моей мысли! А думал ли ты, что я, несмотря на всю вашу любовь, на весь мой почет, остался одиноким и таким же одиноким схожу в могилу? Здесь меня не знали. Кто разберет мои рукописи и узнает, чем я жил? А ведь в них вся моя жизнь, Франческо… Много было великих начинаний! И все осталось позади, в каком-то диком и бессмысленном хаосе. Кто захочет разобраться во всех этих отрывочных набросках, оставленных в записных книжках и на отдельных листках? А ведь я работал над ними весь сознательный период моей жизни и думал кода-нибудь привести это в стройный порядок. Смерть не ждет, Франческо… Устал я… Пойди к себе, да не уходи далеко, а то, пожалуй, и проститься не успеешь…

Мельци тихо вышел в соседнюю комнату, едва удерживая слезы.

Но учитель его прожил еще больше недели.

2-го мая ему сделалось особенно плохо. Придворный врач не отходил от его постели. Мельци, Салаино, Виланис, Матюрина – все были рядом, боясь не увидеть кончины любимого учителя и господина. У Леонардо уже был духовник, который успел его исповедать и причастить. Леонардо не мог от слабости сидеть, не мог даже говорить. С ним постоянно делались припадки судорог; вдруг все его тело начало неметь, мускулы странно холодели и сокращались.

Мельци и Салаино одновременно бросились к учителю.

– Франческо… Андреа… я… – прошептал умирающий, – я… умираю… Все прожито…

Муки исказили лицо Леонардо. Ученики дрожащими руками поддерживали его голову.

– Я умираю, – повторил художник, – и прошу… простить… что не сделал… всего… что мог бы сделать…

Это были его последние слова, похожие на тихий шелест. Голова Леонардо как-то странно вздрогнула и беспомощно упала на подушку. Художник был мертв. Король со всем своим двором находился в этот день в Сен-Жермен-ан-Лэ. Когда он узнал от Мельци о смерти своего любимого художника, он закрыл лицо руками, не в силах сказать ни слова от охватившей его глубокой скорби. Плакал не король, потерявший забавника, исполнителя своих королевских прихотей, – плакал человек, потерявший лучшего из людей, каких когда-либо знал.