Читать «Когда зацветет сакура...» онлайн - страница 189

Действительно, на следующий день она уже тряслась в кузове грузовичка, направляясь к линии фронта. Туда, куда она стремилась все эти долгие дни и месяцы, где непременно должен был находиться ее муж – живой, здоровый, молодой, прежний ее Алеша…

«Скажите, как мне отыскать мужа?» – сгорая от нетерпения, спросила она в штабе корпуса. Последовал ответ, от которого похолодело в груди: «Ваш муж сейчас там, где идут бои…»

Только дней через шесть, когда закончились жестокие сражения под Тукумсом, смогла состояться эта удивительная встреча в самом пекле войны. Он не мог поверить в реальность происшедшего, для него это казалось чудом, сказкой, небылью – всем, чем угодно, но только не явью. Три года разлуки – и чтобы вот так просто встретиться в этом аду!..

Они стояли друг против друга – незнакомые, исхудавшие, повзрослевшие не по годам. «Здравствуй, милая!», «Здравствуй, мой родной!». Нет, это не они говорили – это говорили за них их глаза…

Алексей переговорил с начальством, и Нину оставили в бригаде. Теперь они уже не разлучались до самой победы. Порой в перерывах между боями они уединялись и, сидя где-нибудь на берегу безымянной речки или в лесу, говорили, говорили, говорили… Жадно, торопливо, захлебываясь от эмоций. Боялись, что их снова разлучат.

Конечно же они понимали, что войне скоро придет конец, и пытались мечтать. Нине непременно хотелось вернуться в родной Куйбышев. И чтобы никаких больше скальпелей! Хватит, мол, насмотрелась крови…

– Скучать ведь будешь без операционной, – услышав это, улыбнулся Алексей. – Говорят, что ты отменный хирург… Буквально чудеса творишь…

Что и говорить, практика у нее была большая. Любой бы академик позавидовал. Теперь она могла, как говорится, с закрытыми глазами выполнить, почитай, любую сложную операцию. Ведь что такое медик на войне? Он и швец, и жнец, и на дуде игрец. Вот и ей и от простуды бойцов приходилось лечить, и раны им штопать, и зубы сверлить. Бывало, сутками не выходила из операционной, куда все везли и везли раненых. В начале войны она пуще смерти боялась оперировать, а теперь ей сам черт был не страшен. Коллеги говорили, что она родилась хирургом. Самые сложные операции теперь доверяли только ей.

Служил в их бригаде хороший парень – капитан Бровин. Красавец, атлет, а храбрец, каких свет не видывал. Однажды во время боя в его танк угодил снаряд. В живых-то остался, но лицо ему разворотило страшно. Он – к Нине. Выручай, мол, Нина Федоровна, меня невеста в Москве ждет, а разве она примет такого урода? А Жакова: «Я сделаю тебе, капитан, операцию, но если хочешь, чтобы не было уродливых шрамов, никакого новокаина… Сможешь вытерпеть?» «Смогу!» – твердо заявил он.

И ведь смог! Только перед самой операцией попросил, чтобы ему дали полстакана спирта… А потом Бровин на какое-то время исчез из поля зрения Жаковой. А когда через пару месяцев она его увидела, обрадовалась: на его лице были лишь едва заметные ниточки швов – все, что осталось от тяжелого ранения.