Читать «Сквозь тайгу (сборник)» онлайн - страница 157

Все сопки оголены от леса. Места старых пожарищ заросли березняком. Тут же я заметил малину, сухой прошлогодний вейник и иван-чай.

После пурги в атмосфере водворилось равновесие. На небе исчезли последние бровки туч. Снег, пригретый весенними солнечными лучами, быстро оседал. Талая вода, сбегающая с гор, распространялась по льду реки. Всюду появились большие промоины. Словом, здесь, в низовьях Копи, мы застали ту же картину, что и на Анюе месяц назад.

С каждым часом, с каждым километром идти становилось труднее. Представьте себе полную распутицу, снег превращается в мокрую кашу и река накануне ледохода, и вы поймете то состояние, в котором находились мои спутники. Они выбивались из сил и с такой страстностью стремились к морю, словно это было целью их жизни. Собаки совершенно не тащили нарт, но зато были полезны в другом отношении. Они как-то чутьем узнавали, где непрочен лед, и сами сворачивали в сторону. Как ни тяжело идти на лыжах по мокрому снегу, но это был единственный безопасный способ передвижения. Производить съемку тоже становилось трудно, надо было зарисовывать рельеф в горизонталях, смотреть под ноги, обходить опасные места и ощупывать палкой лед чуть ли не на каждом шагу.

Между Бяпали и Тепты, о которой будет речь ниже, тянутся андезитовые лавы, прорезанные глубокими оврагами, по которым бегут горные ключи Мононге, Мойми и Но. Правый берег представляется рядом массивных террас, являющихся основанием для возвышенностей Конгосу, Сюмукуло, Добойса и Агбуони. Против них по другую сторону реки располагается лесистое низменное пространство, прорезанное речкой Чанику.

Восьмого апреля мы подошли к реке Тепты, по которой можно выйти на реку Мука, впадающую в Ботчи. Это обычный для удэхейцев путь, совершающих зимнее путешествие вдоль берега моря на собаках.

Здесь мы застали одну семью удэхейцев, состоящую из старика лет шестидесяти и двух женщин, матери и дочери, пятидесяти и двадцати лет. За последние дни у моих спутников от ярких солнечных лучей, отраженных от снега, так разболелись глаза, что надо было хоть на один день сделать дневку, хоть один день просидеть в относительной темноте или с повязкой на глазах.

Удэхейцы жили в большой, просторной юрте. Старик сам предложил нам остановиться у него. Обе женщины тотчас освободили нам одну сторону юрты. Они подмели пол, наложили новые берестяные подстилки и сверху прикрыли их медвежьими шкурами. Мы, можно сказать, разместились даже с некоторым комфортом, ногами к огню и головами к берестяным коробкам, расставленным по углам и под самой крышей, в которых женщины хранят все свое имущество.

Вечером старик принялся оттачивать копье. На мой вопрос, куда он собирается, удэхеец ответил, что он завтра хочет пойти поискать сохатого по свежевыпавшему снегу.