Читать «Пушкин – Тайная любовь» онлайн - страница 9

Пушкинский «герб» для дипломата Дмитрия Северина представляет собой изображение ножниц с половником и чиновничьим гусиным пером. Сумейте разглядеть этот «герб» в прическе Северина на листе ПД 831, л. 63, а также под нарочно размазанными «фамильными» ножницам, слегка заслонившими поварешку с пером, – в верхней части сюиты на листе 12 в ПД 834 (фамилия этого же прототипа нижнего профиля просто «запуталась» в его челке).

ПД 831, л. 63

Фрагмент ПД 831, л. 63

Фрагмент ПД 834, л. 12

Фрагмент ПД 834, л. 12

Фрагмент ПД 834, л. 12

Почему именно такой «герб»? А вспомните известную пушкинскую одесскую 1823 года уничижительную эпиграмму на этого персонажа – «отлуп» за укоры во вмешательство в жизнь женщин «благородного семейства» баронессы Вельо, которых Дмитрий Северин считал своими близкими родственницами:

Ваш дед портной, ваш дядя повар,А вы, вы модный господин —Таков об вас народный говор,И дива нет – не вы один.Потомку предков благородных —Увы, никто в моей роднеНе шьет мне даром фраков модныхИ не варит обеда мне.(«Жалоба») (II, 287)

Пушкинские друзья знали, что вместо строк «И дива нет – не вы один» на самом деле следует читать «высокородный Северин». Точнее – «Северинъ», то есть без традиционного для тогдашнего написания в слове «сѢверъ» «ятя». Ибо арзамасский Резвый Кот Дмитрий Северин, как это точно знает Пушкин, – этнический полунемец. А потому, несмотря на полное созвучие, русская фамилия его образована не от славянского корня «сѢверъ», а от имени деда Дмитрия Петровича по отцу – гамбургского гражданина, коммерсанта Иоганна Арнольда Северина (ударение в последней трети имени, естественно, – на «и»).

Надеюсь, убедила, что к героине этого исследования Екатерине Бакуниной приведенный в книге Владимира Ивановича Сысоева профиль ровно никакого отношения не имеет? Ну, просто нечего нашей девушке в подобной «компании» пушкинских персонажей делать!

Но, спросите вы меня тогда, в каких иных рукописях Пушкина гораздо логичнее было бы искать портрет Екатерины? Разумеется, в относящихся к периоду начала самой его влюбленности в нее. То есть практически в ПД 829 – начатой им в 1817 году Лицейской тетради, в значительной мере заполненной черновиками песней поэмы «Руслан и Людмила».

И есть ведь в этой Тетради лист 50, на котором в поэтажном, по мнению ученых, «сердечке» располагаются портреты, как это трактуется во множестве повторяющих «догадку» Абрама Марковича Эфроса вполне признанных источников, знаменитых актрис пушкинского времени: Семеновой, Вальберховой, Истоминой, Колосовой с ее матушкой-танцовщицей Евгенией Ивановной…

ПД 829, л. 50

Вот ведь как настоящая в этой галерее актриса, Екатерина Семеновна Семенова (1786–1849), пушкинистов в заблуждение вводит! Увидят открывающий «сердечную» сюиту ее профиль в сценической короне Клитемнестры – и сразу начинают смотреть сквозь «звездную» тему на весь этот рукописный лист. И прежде всего «бросаются» к самому яркому портрету этой сюиты, предполагая его прототипом соперницу Екатерины Семеновой по трагической сцене Марию Ивановну Вальберхову (1789–1867).