Читать «Пушкин – Тайная любовь» онлайн - страница 68

Когда так медленно, так нежноТы пьешь лобзания мои,И для тебя часы любвиПроходят быстро, безмятежно;Снедая слезы в тишине,Тогда рассеянный, унылыйПеред собою, как во сне,Я вижу образ вечно милый;Его зову, к нему стремлюсь,Молчу, не вижу, не внимаю;Тебе в забвенье предаюсьИ тайный призрак обнимаю.Об нем в пустыне слезы лью;Повсюду он со мною бродитИ мрачную тоску наводитНа душу сирую мою. (IV, 106)

На полях этой поэмы есть рожденные, судя по авторской помете, 22 февраля 1821 года стихи, предназначавшиеся вроде как для самой поэмы, но не вошедшие в нее и печатающиеся отдельно:

Я пережил свои желанья,Я разлюбил свои мечты;Остались мне одни страданья,Плоды сердечной пустоты.Под бурями судьбы жестокойУвял цветущий мой венец —Живу печальный, одинокой,И жду: придет ли мой конец?Так, поздним хладом пораженный,Как бури слышен зимний свист,Один – на ветке обнаженнойТрепещет запоздалый лист!… (II, 165)

Настроение и в этих стихах, и у Пленника – прямо как у лирического героя царскосельских пушкинских «унылых» элегий. Чувствовала ли Екатерина Бакунина, читая поэму «Кавказский пленник», по ком на юге тосковало сердце ее автора? Он сам о ней этого так и не понял. И создавая «Онегина», перестраховывается: отказываясь от мрачной байронической романтики, персонально для Екатерины вносит в свой роман вполне «прозрачные», легко узнаваемые жизненные реалии. Так, в писавшейся в Одессе же второй главе романа в образ своего главного героя Онегина искусно вставляет черты самого интересного родственника Екатерины – ее прямухинского двоюродного дяди Александра Михайловича Бакунина (1768–1854). А в описание мест действия – приметы «прелестного уголка», тверского бакунинского родового имения Прямухина.

А.М. Бакунин. Неизвестный художник

Впрочем, где еще поэту самому было в невеликие его послелицейские лета получить достаточный опыт наблюдений за помещичьей жизнью? В его детстве было, конечно, летнее бабушкино Захарово. По окончании учебы провел какое-то время с родительской семьей в Михайловском. Бывал в соседнем Тригорском. Обошел сельские дома собственных дядей Ганнибалов – для прототипов персонажей второго плана его романа бар по натуре слишком оригинальных. Почему бы ему не воспользоваться впечатлениями во вполне сознательном возрасте подолгу живавшей в Прямухине и смотревшей на эту усадьбу и ее обитателей внимательными глазами творческого человека Екатерины Бакуниной?

Возникнуть в разговорах с Пушкиным ее любимый дядюшка со всем его «антуражем» мог очень даже запросто. На взгляд все же не профессионально разбирающейся в литературе Бакуниной, Александр Михайлович – поэт даже «покруче» превозносимого ныне всеми окружающими лицеиста Александра Пушкина. Когда тот после заграниц непродолжительное время проживал в Петербурге, считался одним из виднейших членов литературного кружка своего давнего приятеля, соседа по имению, а потом еще и родственника Николая Львова. Екатерина хорошо знала, что ее дядюшка очень гордится тем, что лишь несколько лет назад ушедший из жизни великий русский поэт Гаврила Романович Державин его стихотворение «Жатва» даже считал образцом идиллии.