Читать «Первый в списке на похищение» онлайн - страница 65
Валерий Дмитриевич Поволяев
Тех, кто не помог, Белозерцев решил вычеркнуть из своей жизни – не было у него ни таких друзей, ни таких знакомых, а были так себе – случайные люди, тени, физиономии – никто, в общем. Хотя характер у Белозерцева был такой, что он не то чтобы человека выбросить из своей жизни – он не мог выбросить даже домашнюю, способную только гадить да красть тапочки собачонку. Каждое такое движение, считал он, оставляет след, метку, плохую память – то самое, за что потом придется отвечать. И наверное, был прав.
Впрочем, след оставляет все – и это заносится в особый реестр, отмечается в книгах – и букашка, раздавленная каблуком, и прихлопнутая тяжелой ладонью божья коровка, и майский жук с выдранными крыльями, и кастрированный ради забавы кот, и безлапый голубь – за все потом приходится отвечать.
Он выбрался из кабинета на улицу – захотелось немного подышать свежим воздухом, увидел рядом с собой Бориса, шофера. Спросил машинально:
– Ты что, Борь?
– Да так… Мало ли чего, Вячеслав Юрьевич… Борис подстраховывал его, охранял, Белозерцев понял это и благодарно коснулся пальцами его плеча.
– Ты Москву любишь, Боря?
– Очень. Я же коренной москвич.
– И я коренной москвич. Только вот раньше я Москву любил, а сейчас нет. Не та она стала, совсем другая. Что такое чужая беда, не понимает. Куда ни глянь – всюду враждебные лица. Готовили строителей светлого будущего, а приготовили… дерьмо какое-то, которое плавает и не тонет. Наемных убийц, воров, сутенеров. Страшно жить в такой Москве.
Белозерцев скользнул взглядом по глухому, с зашторенными окнами дому, расположенному напротив «Белфаста», подивился его нелюдимости, подумал о том, что сейчас, наверное, в Москве большинство домов – такие. Стучаться некуда. Не откроют. Эх, Москва, Москва…
20 сентября, среда, 12 час. 15 мин.
Волошин постучался в обитую черным кожзаменителем зверевскую дверь – секретарша ушла в буфет чаевничать, стол ее стоял пустой, предупредить генерала было некому, поэтому Волошин решил обойтись без обычного расшаркивания ножкой и соблюдения неких правил, при которых генерал был небожителем, прописанным в горных высях, а майор»– всего лишь майором, человеком, стоящим на хлипкой скрипучей перекладине где-то между небом и землей, посреди лестницы, и не понятно еще, сумеет он подняться выше, к полковничьим звездам да к генеральским лампасам или же хряснется с лестницы вниз. Майор – это критическое звание, через которое многим не удается перевалить – так с майорскими погонами и уходят в отставку.
– Заходи, чего скребешься, как мышь? – услышал Волошин фомкий недобрый голос генерала. – Словно болячки расчесываешь. – Когда Волошин одолел притемь тамбура и генерал рассмотрел его, то немного смягчился и голос стал другим, и складки, образовавшиеся около рта, разгладились. – Это ты, майор? Ну, выкладывай, с чем пожаловал. Только помни, во времена Алексея Тишайшего тем, кто приносил плохую весть, рубили голову.