Читать «Первый в списке на похищение» онлайн - страница 228
Валерий Дмитриевич Поволяев
Но вот тишину взрезал короткий глухой стон, и капитан в ту же секунду дважды выстрелил из пистолета на стон – стрелял низко, с прикидкой, что бьет по человеку, лежащему на полу. С другой стороны, почему он так уверен, что золотозубый лежит на полу? А если он лежит на тахте или стоит, прислонившись плечом к стенке, или сидит на подоконнике, выставив перед собой пистолет?
Стон повторился, капитан выстрелил еще раз и сам чуть не застонал: хватит стрелять, в пистолете остался лишь один патрон; он засунул «макаров» за ремень сзади, стволом вниз, перевел флажок предохранителя, чтобы не было случайного выстрела, и сделал несколько бесшумных кошачьих движений, подбираясь к Медузе. Надо было во что бы то ни стало вытащить у него из кармана запасной рожок.
Он не успел доползти до Медузы, когда раздался грохот, вышибленного вместе с решеткой и пластинчатым жалюзи окна, одновременно с окном – выбитой двери, поверху прошлась короткая автоматная очередь и раздалась громкая злая команда:
– Всем на пол! Руки за голову!
«Наши, спецназовцы, – облегченно вздохнул Корочкин. – Успели!» Он поднялся на колени, и в ту же секунду крик, исполненный бешенства, заставил его опуститься вновь:
– На пол! На пол! И руки на затылок!
– Да я свой, – обиженно пробормотал Корочкин, обиду он не смог сдержать, она стиснула ему горло, – свой!
– Потом будем разбираться, свой или не свой! А ну, р-руки!
Корочкин поспешно сцепил руки на голове, лег.
– Два трупа, товарищ майор, – доложил кто-то невидимый, – еще один – раненый и один пленный, в милицейской форме.
– Пленного освободить, это наш сотрудник! – Корочкин узнал голос майора Родина.
Над Корочкиным навис молодой спецназовец в защитного цвета маске, ткнул его стволом автомата: – Поднимайтесь, вы свободны!
– А повежливее нельзя? – у Корочкина от обиды и напряжения голос сделался тонким, обрел прозрачную хрупкость.
– Нельзя! – отрезал спецназовец.
– Эй, Чижик, поаккуратнее с нашим товарищем, – послышался предупреждающий окрик Волошина, и Корочкину сделалось легче – хоть один защитник нащелся среди этих жестких, со злыми, настороженными лицами ребят. – Раненого перевязать!
В проеме двери появился Волошин, помог капитану подняться.
– Цел? Нигде не зацепило?
– Слава богу!
– Тьфу-тьфу! Значит, долго будешь жить.
– Тех, кто в гараже, взяли?
– Скрутили. Даже пикнуть не успели, не то чтобы «А» произнести. А ты тут, смотрю, сумел кое-чего нагородить. Где ребенок?
– Не знаю. Не добрался до него.
– Ребенка в доме нет, – сказал появившийся в комнате Родин. – Пошли допрашивать золотозубого, пока он горячий…
Хоть и стрелял Корочкин через стенку, вслепую, а угодил точно в Клопа – одна пуля пробила ему плечо, другая – грудь; спецназовский фельдшер, содрав с раненого рубашку, обматывал его бинтами. Клоп стонал.
– Молчать – прикрикнул на него фельдшер. – Не стони. Ранения-то – тьфу, детские. Если за автомат не будешь больше браться – до восьмидесяти лет проживешь.