Читать «Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю» онлайн - страница 176

Скандинав утвердительно кивнул головой.

– Поэтому тебе есть работа, – продолжил Хутрап, – конечно, оплачиваемая. Она совпадает с твоим желанием вернуться. Готовится выехать в Вавилон новый посол Элама. Для заключения договора с Вавилонским царем Дамик-илишу о мирном и военном сотрудничестве. Тебя же я предложил нанять начальником его охраны. Я знаю твои возможности.

– Но я дорого беру.

– Сколько ты хочешь иметь?

– Семьдесят золотых слитков.

– Сорок.

– Шестьдесят.

– Ладно, пятьдесят и по рукам.

– Согласен, по рукам.

– А ты пойдешь ему в помощники? – спросил развеселенный произошедшим на его глазах торгом Пели, обращаясь к Набонасару, – правда, у меня есть для тебя и другое предложение, касающееся важного поста в эламской армии.

– Я подумаю над предложением и сообщу завтра утром, – пообещал тот.

Однако поздним вечером этого дня, уже почти в темноте, произошла драка на берегу реки. Стражники застали только конец ее, когда пятеро крепких бородатых мужчин сбросили в воду шестого. Завидев стражников, они скрылись в переулке. На месте драки обнаружили разорванный окровавленный халат, принадлежавший отправившемуся прогуляться Набонасару, и некоторые его вещи – поясной кошель, его кинжал, которым он, судя по всему, воспользоваться не успел. Сам он исчез, и его тело нигде не смогли найти. Было высказано предположение, что его убили сторонники Энпилухана в отместку за проводку каравана, а труп сбросили в реку…

А через две луны в далекой Алум Ашшур при дворе ишшиаккума Тиглатпаласара появился новый чиновник с должностью «Верховный главнокомандующий армии Алум Ашшур», удивительно похожий на Набонасара, начальника охраны каравана из Вавилона в резиденцию царей Элама Аншан, но с каким-то другим с трудом произносимым ассирийским именем. Ишшиаккум Тиглатпаласар сделал первый шаг по созданию регулярной армии, основы могущества будущей великой Ассирии, которая должна была прийти на смену Алум Ашшур. До этой желанной цели времени оставалось всего ничего – каких-то две тысячи лет…