Читать «Вологодские были. Избранное» онлайн - страница 169

– Хорошо, – милостиво согласился он, – ты заберешь все эти деньги, как я и говорил, без отдачи, но перед этим ты разденешься и ляжешь на этот стол, и будешь улыбаться, когда я поимею тебя, как захочу…

Как-то внезапно заплакав, медленно, целомудренно и девственно молодая женщина стала раздеваться перед ним и, сев на стол, словно бы очнулась от какого-то гипнотического сна. Поспешно закрывая свои голые коленки и пытаясь хоть как-то закрыть обнаженную грудь, она зарыдала во весь голос: – Не могу! Вы слышите меня, не могу!

И, вскочив со стола, поспешно привела себя в порядок и как ошпаренная выскочила из кабинета старого графа, который успел на прощание запустить в неё чернильницей и обругать самыми грязными матерными словами.

Возбужденный Духалов в ярости ходил по кабинету: – Ишь ты, недотрога какая, целку из себя строит! Ну и пошла вон, нищебродка, гордячка! У неё ребёнок умирает, а она тут представление разыгрывает!

Но надо было что-то делать, ибо мужская сила олигарха требовала удовлетворения своей похоти и разрядки.

Внезапно граф вспомнил о вожделенной дочке гувернантки Степаниды, тринадцатилетней Марусе.

А что, идея!

Сняв телефонную трубку, барин велел соединить его со Степанидой. Коротко поговорив с ней и подкупив её посулами невиданных материальных благ, он велел тотчас же отправить Марусю вместе с её сестрой Настёной в его спальную комнату с бутылочкой коньяка и коробкой конфет.

Понятливая Степанида охотно согласилась с предложением барина, особенно когда он озвучил сумму за услуги её дочерей.

Действительно, Степанида была ушлой и тертой во всех смыслах, умудрённой дамой.

Так и не выйдя замуж, и родив дочь Марусю от залетного хахаля, который затем бросил её, Степанида растила и лелеяла как свой домашний цветок свою Марусю, надеясь, впрочем, что дочка когда-нибудь удачно выйдет замуж, и все старания матери окупятся полностью, раз и навсегда. Ибо деньги – вот что самое главное в жизни!

И когда подвернулся случай, удовлетворяя своё не полностью прочувствованное материнское счастье, она удочерила маленькую девочку, всего-то на два года старше её родной дочери, и назвала её Настей. Но в то же время понимала ушлая гувернантка Степанида, что короток, ох, как короток алый девичий цвет, и чтобы не растратить его на какого-нибудь молодого забулдыгу-алкаша, требуется продать себя как можно дороже.

Вот поэтому-то хитромудрая мать действовала так, как хотелось ей самой, только самой.

Степаниде не пришлось долго уговаривать свою родную дочь, младшенькую Марусю, мол, надень халатик, подносик с винцом и конфетами захвати и к старому графу в его опочивальню занеси, чай не обидит, не съест.

Пыталась предложить это и приёмной дочери красавице Настёне, но та, к её удивлению, наотрез отказалась.

– Что же ты мама, мне предлагаешь?! – с горечью спрашивала Настя у Степаниды. – Ты под старика мне велишь лечь?!! И даже родную свою дочь не жалеешь?!

– Да пойми ты, дурёха, – с искренним удивлением смотрела на неё приёмная мать, – то, что ты молодому графу отказала, сама виновата, глупышка! Так хоть старого не упусти…