Читать «Элеанора и Парк» онлайн - страница 81
Рэйнбоу Роуэлл
К тому же Парк и не хотел путаться с Тиной. У них не было ничего общего — вообще ничего — и это было не то «ничего», которое может оказаться экзотическим и возбуждающим. Это было просто скучно.
В глубине души он полагал, что Тина ничего к нему не чувствует. Скорее уж Тина просто не желала его отпускать, не желала, чтобы Парк перестал страдать по ней. И — если совсем честно — Парк, в свою очередь, не хотел, чтобы Тина перестала страдать по нему.
Приятно сознавать, что самая популярная девчонка в классе бегает за тобой и делает более чем прозрачные намеки…
Парк перекатился на живот и уткнулся лицом в подушку. Похоже, он слишком печется о том, что о нем подумают люди. Парк надеялся, что любовь к Элеаноре изменит это, но…
Но нет. Глубоко внутри него по-прежнему обитал этот мелочный страх. И он по-прежнему искал возможность предать Элеанору.
31
Элеанора
До рождественских каникул оставался один учебный день. Элеанора не пошла в школу. Она сказала маме, что плохо себя чувствует.
Парк
Утром пятницы Парк пришел на остановку, собираясь извиниться, но Элеанора так и не появилась. Отчего желание извиняться заметно уменьшилось.
«Что теперь?» — спросил он, глядя в сторону ее дома. Они больше не вместе? И Элеанора проведет три недели, не общаясь с ним?
Разумеется, Элеанора не виновата в том, что у нее дома нет телефона и что этот дом — Крепость Одиночества, но… Боже. Как же просто ей отрезать себя от мира в любой момент, когда она пожелает.
«Прости, — сказал Парк ее дому. Слишком громко. В соседнем дворе залаяла собака. — Прости», — пробормотал ей Парк.
Автобус вывернул из-за поворота и подъехал к остановке. Парк увидел Тину в заднем окне. Она смотрела на него.
«Прости», — подумал он, больше не оглядываясь назад.
Элеанора
Ричи целыми днями пропадал на работе, так что не было нужды прятаться в спальне. Но она все равно пряталась. Как собака, которая не вылезает из своей конуры.
Закончились батарейки. Закончилось все чтиво. Элеанора так долго лежала в кровати, что, когда поднялась — днем в воскресенье, — у нее закружилась голова. Мама сказала, что, если Элеанора желает пообедать, ей придется вылезти из своей пещеры. Элеанора уселась на полу в гостиной рядом с Маусом.
— Почему ты плачешь? — спросил он. Маус держал в руках фасолевое буррито. Из буррито капало на его футболку — и на пол.
— Я не плачу.
Маус поднял буррито над головой, пытаясь поймать ртом падающие капли.
— He-а, пла-ачешь.
Мэйси покосилась на Элеанору и снова уставилась в телевизор.
— Это потому, что ты ненавидишь папу? — спросил Маус.
— Да.
— Элеанора! — сказала мама, выходя из кухни.
— Нет. — Элеанора обернулась к Маусу. — Я ж сказала тебе: я не плачу.
Она вернулась в спальню и забралась на кровать, вытерев лицо о подушку.
Никто не пошел следом, чтобы спросить у нее, что не так.
Возможно, мама понимала, что навсегда лишилась права задавать подобные вопросы, когда бросила Элеанору на год в чужом доме.
Или, может, ей просто не было дела…
Элеанора перевернулась на спину и взяла свой мертвый плеер. Вытащила кассету и, держа ее на весу, начала пальцем перематывать ленту с одной катушки на другую. Комментарий Парка, написанный на стикере, гласил: «Не обращай внимания на „Sex Pistols“. Песни, которые могут понравиться Элеаноре».